Лгунья

Девушка рассерженно зашипела и натянула одеяло по самые глаза.

— Она не в себе, — словно оправдываясь, пробормотал Харийд. — Может, вы оставите лекарство, а я подожду, пока она придёт в себя?

Шидай только отмахнулся от него.

— Ну, дурманить её в таком состоянии бесполезно, — с сожалением протянул он. — Нечего просто дурманить. Так, я сейчас приду.

Поставив кружку на пол подальше от лежанки, лекарь опять покинул камеру, а Харийд умоляюще посмотрел на девушку.

— Ну приди ты в себя! Выпить лекарство нужно, ты серьёзно больна.

Почти четверть часа он увещевал и соблазнял Майяри неземным вкусом зелья. Та не соблазнялась и вообще не воспринимала его всерьёз, подрёмывая, уткнувшись носом в одеяло. Но когда в коридоре опять послышались шаги, она тут же встрепенулась и, прищурившись, уставилась на вход. В камеру вошёл улыбающийся Шидай.

— Вот она! — обвиняюще бросил он и посторонился.

Через порог переступил харен. Майяри замерла, уставившись в его холодные жёлтые глаза, по телу пробежал приятный холодок, и девушка почувствовала мимолётное облегчение.

— Она отказывается пить лекарство, — наябедничал Шидай и заныл, как капризничающий ребёнок: — Господин, сделайте что-нибудь!

Ранхаш осмотрел девушку. Выглядела та просто отвратительно. Казалось, от встречи с ушедшими в другой мир предками её отделяла всего лишь пара шагов. Пройдя к ложу, харен присел на корточки и взял в руки кружку.

— Пей, — велел он, протягивая питьё девушке.

— Не буду! — сквозь зубы процедила та, плотнее заворачиваясь в одеяло.

Лицо харена даже не дрогнуло. Он продолжал смотреть в глаза девушке, словно подавляя её, но та смотрела в ответ с не меньшим упрямством.

— Не буду! — решительно повторила она, внутренне обмирая от восторга. Этот холодный взгляд приносил облегчение её измученному жаром телу.

Ранхаш поднёс кружку к губам и неспешно отпил из неё, после чего опять протянул питьё Майяри.

— Пей, — велел он.

Майяри дрогнула и занервничала. Она опять завернулась в одеяла, потом развернулась и нервно подалась вперёд. Ранхаш продолжал давить на неё взглядом, и вот губы девушки плаксиво, обиженно искривились, и она протянула руки ему навстречу.

Ранхаш не стал надеяться на её благоразумие и кружку не отпустил. Холодные пальцы легли поверх его ладони, и он сам поднёс лекарство к губам девушки. Та приникла к краю и жадно отхлебнула. Почти две минуты она, захлебываясь, кашляя и всхлипывая, пыталась справиться с содержимым, а когда кружка опустела, заворочалась в одеялах. Повернувшись к мужчинам спиной, Майяри уткнулась лбом в холодную стену и тут же уснула.

— Как медвежонок, — умилился Шидай, разворачивая её к себе лицом. — Я начинаю понимать её преподавателей, — признался он. — Мне будет очень жаль, если она окажется виновной.