Брайс смотрела на него во все глаза:
– Знаешь, Аталар, если тебе когда-нибудь захочется об этом поговорить, я готова выслушать.
Сказано было с легкой небрежностью, но лицо Брайс показывало искренность намерения.
– Взаимно, – кивнул Хант.
Они шли мимо ворот Старой Площади. Туристы успели выстроиться в очередь, чтобы сфотографировать или потрогать диск на каменной плите, радостно отдавая частицу своей силы. Никто и не подозревал, что в нескольких кварталах отсюда произошло жестокое убийство. В пелене тумана кварцевые ворота казались почти призрачными, будто вырезанными из глыбы древнего льда. В солнечную погоду над окрестными зданиями изгибалась радуга. Но в тумане радуг не бывает.
Сиринкс учуял контейнер, переполненный объедками с лотков вокруг ворот.
– А ты когда-нибудь касался диска и загадывал желание? – спросила Брайс.
– Я считал это забавой для детей и туристов, – покачал головой Хант.
– Может, и так. Но это и в самом деле забавно. – Брайс перебросила волосы через плечо, улыбаясь своим воспоминаниям. – В тринадцать лет я загадала желание. Я тогда впервые попала в город. Рунн меня привез.
– И что же ты пожелала?
– Чтобы сиськи стали побольше.
Хант невольно расхохотался, прогоняя все остатки теней, порожденных разговором о Сандриеле. Стараясь не смотреть на грудь Брайс, он сказал:
– Похоже, Куинлан, твое желание исполнилось.
Исполнилось, и еще как! Через окно он это видел не раз. В кружевном обрамлении.
– Город Полумесяца – место, где исполняются желания, – усмехнулась она.
Не удержавшись, Хант легонько пихнул ее под ребра. Брайс ответила тем же.
– А что бы пожелал ты, если бы знал, что твое желание исполнится?
Он бы пожелал… чтобы мать была жива, здорова и счастлива. Чтобы Сандриела, Микай, все архенгелы и астерии умерли. Чтобы его сделка с Микаем завершилась и лоб освободился от рабской татуировки. Чтобы на Мидгарде исчезли жесткие иерархии малакимов.
Но сказать об этом он не мог. Пока что он не был готов говорить с ней на такие темы.
– Поскольку я вполне доволен своими телесными принадлежностями, я бы пожелал, чтобы ты перестала мне мешать на каждом шагу.