– Надеюсь, ты не считаешь Сабину убийцей дочери?
– Я прошу тебя найти записи.
Хант давил. Исайя ругался и искал.
– Ну вот, нашел, – объявил он.
Хант присел рядом с Брайс, чтобы ей был слышен голос командира.
– Зачитать тебе все? – спросил Исайя.
– Только то, что она говорила о Данике. Понял, о чем речь?
Исайя конечно же понял. В таких случаях он педантично записывал каждое слово.
– Сабина говорила: «Даника вечно лезла в самое пекло». – (Брайс съежилась. Стараясь ее успокоить, Хант сжал ей колено.) – И дальше: «Не умела держать рот на замке. Ни капли хитрости с врагами. И вот чем все кончилось! Эта глупая сучка цела и невредима, а Даники больше нет… Быть такой дурой!» Потом я ее осторожно спросил, относительно чего Даника была дурой. Сабина ответила: «Относительно всего! Начиная с выбора этой шлюхи себе в подруги. Еще и поселилась вместе с нею».
Брайс вздрогнула. Хант погладил ее по коленке.
– Спасибо, Исайя.
Исайя выразительно кашлянул.
– Будь осторожен, – сказал командир и отключился.
Брайс смотрела на ангела во все глаза. Распахнутые. Сверкающие.
– Слова Сабины можно толковать по-разному, – согласилась она. – Но…
– Такое ощущение, что Сабина досадовала на неумение Даники помолчать о чем-то. Возможно, Даника угрожала рассказать о похищении Рога, и Сабина, опасаясь огласки, убила ее.
У Брайс дрогнуло горло.
– Но тогда зачем было ждать два года, чтобы расправиться с остальными свидетелями?
– Думаю, это мы от нее тоже узнаем.
– Ума не приложу, зачем Сабине поломанная реликвия? Даже если она и узнала бы способ восстановить цельность Рога, что бы она с ним стала делать?