Центральная станция

– Кармель?

Он нашел ее в лавке Ачимвене. Хозяина дома не было. Кармель впустила Бориса внутрь. Сонные глаза. Тело тонкое, как у мальчика.

– Мне снилось, что я человек, – сказала она.

– Я его достал, – Борис показал ей шприц. – Христолёт.

– А он точно поможет?

– Не знаю.

Она вдруг засмеялась:

– Ты просто хочешь тыкать в меня иголками.

– Я пытаюсь помочь, – сказал он. На шее запульсировал ауг. Она протянула руку, прикоснулась к нему кончиками пальцев, сказала:

– Тогда вперед, – почти безразлично. Оголила изящную руку. – Вперед.

Он вдавил шприц в кожу. Кармель вздохнула, ее нежное дыхание пахло семенами кардамона. Он повел ее к стулу, она рухнула на него, вдруг обессилев…

– Я вижу, – пробормотала она. – Это же…

Кармель плыла по морю белого света. Если космос – океан, солвота блонг стар, значит, это – пракосмос, лишенный звезд, и тьмы, и бездны. Кармель дрейфовала, вокруг рос мир, но его детали тонули в дымке, словно бы вселенную еще не визуализовали как следует. Кармель видела древние улочки Центральной, людей, едва намеченных, что стояли вокруг. Она видела себя, фиолетовую кляксу, и Бориса, который навис над ней, как плохо прорисованный злодей из марсианского жесткача: с иглой – жертвенным ножом – в руке.

Теперь перед Кармель выросли очертания космопорта, белые световые линии, обозначавшие гигантскую структуру; повсюду громоздились массивные комья, скрывавшие сердцевины плотного кода Иных. И что-то еще росло рядом, перед самым космопортом: черный кубоид, вампиром всасывавший свет и инфу, Кармель захватило потоком, она поплыла через белый свет к темной сингулярности, не в силах спастись…