Ангелополис

– А что написано на пояске? – спросил Бруно.

– Григорьев, – ответила Вера, прочитав кириллическую надпись. Она задумалась и добавила: – Это фамилия означает «сын Григория».

Верлен не мог не вспомнить о связи Эванджелины с семейством Григори. Будучи внучкой Персиваля Григори, она принадлежала к одному из наиболее порочных и злобных родов нефилимов.

– А не могло ли яйцо принадлежать роду Григори?

Вера посмотрела на него снисходительно.

– Имя Григорий является одним из самых распространенных в России.

Бруно покачал головой.

– Царская побрякушка, красивая безделушка… В ней нет никаких глубин.

– Не соглашусь с вами, – проговорила Вера. – Яйца работы Фаберже являются предметом роскоши, почти совершенным в плане отсутствия практичности… Единственным предназначением их было восхитить и удивить получателя. Непроницаемая оболочка лопается, открывая другое яйцо, а потом в середине второго обнаруживается драгоценный предмет… Сюрприз. Эти предметы представляют собой самое чистое воплощение искусства ради искусства: красоты ради самой красоты.

Верлену нравилась поза, какую Вера приняла во время монолога. Поза застывшей в полушаге балерины: рука движется в такт голосу, словно мысли хореографическим образом следуют ритму тела. Ощутив внимательный взгляд Верлена, женщина изменила позу.

– Продолжай, – предложил ангелолог.

– Первое императорское пасхальное яйцо изготовлено для русского царя Петером Карлом Фаберже в тысяча восемьсот восемьдесят пятом году. Оно восхитило императрицу Марию Федоровну, видевшую подобные изделия в своем детстве, прошедшем при датском дворе. Фаберже получил заказ на ежегодное изготовление нового и оригинального яйца. Ювелиру предоставили полную художественную свободу. Со временем его работы становились более причудливыми – и более дорогими. Мастеру было выставлено единственное требование: чтобы к каждой Пасхе он создавал новое яйцо и чтобы каждое содержало сюрприз.

Вера взяла колесницу и херувима и положила на один из читальных столов. Верлен подумал, что яйцо похоже на дорогую заводную игрушку, которую приводит в движение один поворот ключа.

– Некоторые из сюрпризов, как и это яйцо, представляли собой миниатюры, – продолжила Вера. – Другие содержали драгоценные броши, портреты царей или членов их семей, нарисованные на слоновой кости. После того как в тысяча восемьсот девяносто четвертом году скончался царь Александр Третий, его сын Николай Второй продолжил традицию, заказывая каждый год два подарка – один для матери, другой для жены, императрицы Александры. Всего для Романовых было изготовлено пятьдесят четыре артефакта. После революции семнадцатого года многие из них были конфискованы, остальные тайком вывезены из России и проданы коллекционерам или переданы уцелевшим родственникам Романовых. За прошедшее время они стали объектами музейных коллекций и сокровищами для богачей. Несколько пасхальных яиц Фаберже находятся здесь, в Эрмитаже, дюжину или больше можно найти в Букингемском дворце. Семейство Форбс[9] много лет собирало их, Грейс Келли[10] получила яйцо с Синим Змием к свадьбе с принцем Ренье. Итак, яйца представляют собой чрезвычайно ценную редкость; они сделались знаками хорошего вкуса и немалого состояния их владельцев, в особенности после аукциона Форбсов. Из пятидесяти четырех изготовленных Фаберже яиц неизвестно местонахождение восьми. Собиратели полагают, что они были утеряны, уничтожены революционерами либо украдены или спрятаны в личных сейфах. Это сокровище с сюрпризом в виде херувима и колесницы принадлежит к числу утраченных восьми.

Бруно скользнул равнодушными глазами по яйцу и заметил:

– Раз оно находится в наших руках, его трудно назвать утраченным.

– С точки зрения всего мира – и коллекционеров в особенности, – оно безвозвратно исчезло, – возразила Вера.

Взяв со стола золотую колесницу, женщина покрутила вещицу. Прищурясь, осмотрела колеса, подтолкнула их ногтем. И при этом сдвинула золотую пластину.

– Ага, – победоносно произнесла она, показывая Верлену ряд кириллических букв, вытисненных на пластинке.

Надпись была абсолютно непонятна охотнику.