– Это всего лишь моя работа – рассматривать все с разных сторон.
Эдвард.
Он видел Эдварда.
– Значит, я – подозреваемая в убийстве, так это надо понимать?
Он воздел руки к небу.
– Ну что вы! Ничего подобного. Но я обязан составить полный отчет. – Констебль улыбнулся. – Поймите, мне пришлось ехать сюда в такой холод. Человек мертв, и обстоятельства смерти очень странные. В ходе следствия мы должны показать – ради всех и в особенности ради погибшего и его родственников, – что мы учли все возможности.
Внутри у нее все было забито мокрым тяжелым песком. Лицо Себа отчетливо всплыло в ее памяти; она вновь увидела его лежащим там, в грязи. Лицо полицейского поплыло, и на его месте возник Себ. Стол пополз куда-то вбок, и Фрэнни схватилась за него, чтобы не дать ему упасть. Она прижалась к нему щекой, увидела свое расплывчатое отражение в зеркальной поверхности, и из глаз хлынули слезы.
Чьи-то пальцы осторожно коснулись ее руки.
– Я попрошу кого-нибудь отвезти вас домой. У вас есть телефон вашего врача? Мы попросим его заехать и осмотреть вас.
Она медленно подняла на него глаза, голова кружилась. Стол был в порядке и не двигался; Фрэнни смущенно посмотрела на него.
– Мне нужно на работу. У меня сегодня в три назначена встреча. Босс наверняка очень рассердится.
– Может быть, вы позвоните ему?
– Как долго я еще должна находиться здесь?
– Мы уже почти закончили. – Он улыбнулся. – Не волнуйтесь, никто вас ни в чем не обвиняет.
«Я виновата, – хотела сказать она. – Я виновата. И вы правы, что обвиняете меня. Это я предложила провести сеанс в подвале. Это все случилось из-за меня. Себ был бы сейчас жив, если…»
Она снова глотнула чаю, так как в глазах опять собирались слезы.
– Извините, – сказала она полицейскому.
– Думаю, вам лучше отправиться домой, лечь в постель, и пусть доктор даст вам что-нибудь, чтобы вы могли спокойно спать ночью.
Фрэнни покачала головой: