Пророчество

– Полно обычных людей, которые тоже не слишком хороши, – заметила Фрэнни. – Множество обычных людей принимали участие в зверствах. Видел бы ты те орудия, которые я рассортировываю в музее. Штучки типа усыпанных драгоценными камнями индийских кастетов с приспособлениями для отрезания ушей. Как ты думаешь, отрезание ушей движет человечество вперед?

– Да, поскольку мешает носить плееры с наушниками.

Она прыснула со смеху, затем оглянулась на витрину:

– Почему ты хранишь эту книгу здесь? Почему не продашь ее в музей?

Он пожал плечами:

– Это часть наследия дома, нравится это мне или нет. Здесь полно других вещей, от которых я не в восторге. Хотелось бы спихнуть куда-нибудь хоть часть старых скучных портретов и купить несколько современных картин – поддержать молодых художников. Но люди хотят видеть на этих стенах историю рода. – Он снова двинулся вперед. – Книга привлекает посетителей; у нас бывают разные типы, интересующиеся оккультизмом и способные проехать сотни миль только для того, чтобы взглянуть на нее, – она упоминается во многих справочниках. Я получаю по два-три письма в год от новоявленных групп с призывом сжечь ее.

Покинув галерею, они направились в столовую. На круглом столе красного дерева стояли обеденные приборы.

– Вот здесь мои предки, должно быть, обедали в интимной обстановке.

– Интимный обед на шестнадцать персон? – сострила Фрэнни, сосчитав число мест.

– Стол можно раздвигать и сдвигать.

На каждой из четырех стен висело по картине. На одной, привлекшей внимание Фрэнни, был изображен мужчина, имевший сильное фамильное сходство со вторым маркизом. Его лицо было немного полнее, но в нем была та же надменность; глаза глядели как-то по-лисьи хитро.

– Это третий маркиз, – произнес Оливер. – Лорд Томас. Он выдал своего брата, второго маркиза, Кромвелю и унаследовал титул.

Фрэнни разглядела самодовольство на лице мужчины и уже не удивлялась тому, что сказал Оливер.

– Это произошло в гражданскую войну.[10] У семьи был дом в Лондоне, потом уничтоженный во время Великого пожара. Так вот, из дома тянулся подземный ход к Темзе, и, как гласит предание, второй маркиз позволял роялистам укрываться там в обмен на то, что они поставляли ему мальчиков.

– А что с ним стало?

Глаза Оливера блуждали по комнате.

– Ему сделали «горячий ошейник».

– Что это значит?

– То же самое, что случилось с Эдуардом II. Раскаленную докрасна кочергу засовывают в задний проход. Раньше это был очень удобный способ убийства: не остается никаких видимых следов.

Фрэнни поежилась. Она была рада, что не обнаружила в Оливере никакого сходства с портретом. Она снова взглянула на круглый стол, отгороженный малиновым канатом от посетителей, желающих поживиться столовым серебром.