Фрэнни поцеловала Оливера в голову, испугавшись собственных мыслей, и на мгновение зарылась лицом в его волосы.
Он повернулся к ней и, став на мгновение серьезным, встревоженно посмотрел ей в глаза.
– Что такое? – спросила она.
Сначала Оливер не ответил. Немного погодя его рука сжала ее плечо.
– Сколько языков ты знаешь?
Фрэнни, несколько удивленная, ответила:
– Английский. Немного французский. Итальянский. И понимаю латынь, – прибавила она. – А что?
– Ты не говоришь по-арабски? Или на каком-нибудь мертвом языке, кроме латыни?
Фрэнни улыбнулась:
– Нет. Тебе нужно что-то перевести?
Он промолчал.
– Я очень удивилась, услышав, как Эдвард говорит на латыни, – произнесла она.
Оливер, казалось, весь сжался.
– Он говорил с тобой на латыни?
Фрэнни внезапно стало зябко, несмотря на то, что она была укрыта простыней, и она прижалась к Оливеру.
– У него невероятные познания в ботанике. Он, по-моему, знает все латинские названия растений.
– Растений? – тихо переспросил Оливер.
Фрэнни откинула волосы с его лба и пригладила их.
– Блестящий сын блестящего папы.
Он снова промолчал. И они уснули.