Подальше от Багрового пика.
– Вы должны поесть, моя дорогая. Вам надо набираться сил, – Люсиль опять попыталась скормить ей немного каши. – Я ухаживала за своей матерью, а теперь поухаживаю
Эдит слушала ее, но рта не раскрывала. Раздраженная, Люсиль поставила тарелку с кашей и налила Эдит чашку чая.
– Понимаете, отец ненавидел мою мать. И он был настоящий зверь. Сломал ей ногу. Раздавил ее на две части каблуком сапога.
От шока Эдит приоткрыла рот. Она об этом никогда ничего не слышала. Или Люсиль все это сочиняет? Но зачем?
– Она так и не смогла до конца восстановиться. А долгое время была вообще прикована к постели. Так что я ухаживала за ней. Кормила. Купала. Причесывала. Прихорашивала. И с вами я буду делать то же самое. Буду вас прихорашивать.
Люсиль хотела еще что-то сказать, но в комнату вошел Томас, толкая перед собой инвалидное кресло. Волосы у Эдит встали дыбом. Это было то самое кресло, в котором на фото сидела Памела Аптон. Рядом с ней стоял Томас. А она держала в руках ту чашку, в которой Люсиль несчетное число раз приносила Эдит ее чай. Слишком часто это происходило. И чай сжигал ее внутренности, мучил ее, убивал.
– Что это? – взвизгнула Эдит.
– Тебе будет легче передвигаться по дому, – ответил Томас с фальшивой веселостью. Но роль ему не удалась: улыбка так и не появилась у него в глазах, и он отвернулся.
– Я позабочусь об Эдит, – сказал он сестре. – Ты можешь идти.
Люсиль вызывающе посмотрела на него, но Томас не сдавался. Тогда сестра смирилась, встала и поцеловала Эдит в лоб полным любви поцелуем. В руки ей она дала чашку со смертельным чаем.
– Вы скоро покинете постель, – проворковала Люсиль. – Обещаю вам.
Она выскользнула из комнаты. Присевший Томас первым делом взял чашку из рук Эдит.
– Не пей этого, – сказал он.
Надежда наполнила всю ее сущность, так же как холодные ветры наполняют трубы и дымоходы Аллердейл Холла, заставляя его дышать. Он поможет ей. Обязательно. Но она уже так больна… Так может быть, он именно поэтому забрал у нее чай? Не потому, что передумал, а потому что не хотел, чтобы она умерла, не успев подписать бумаги.
И тем не менее, он очень аккуратно и нежно кормил ее кашей. Так, как любящий муж будет кормить свою внезапно заболевшую молодую жену. Каша была очень сладкой, с громадным количеством меда и масла.
– Поешь, – приказал он ей. – Тебе надо набраться сил.
– Мне надо увидеть врача, – молящим голосом произнесла Эдит.