Глаза, по крайней мере, открыты.
– Помнишь? Я спросил, нет ли там отдельного курса про меня. Про мой случай…
Никакой реакции.
– Ты засмеялась.
Одышка все тяжелей. Дыхание вот-вот остановится.
Она была не с ним. Где-то еще.
23
Габбе почему-то обрадовался Николе, весело помахал рукой.
Он был одет так же, как и в тот раз.
Никола опустился в уже кем-то продавленную ямку на диване. Сирийские святые и патриархи на стенах мрачно уставились на пришельца.
На журнальном столике стояла тарелка с помидорами и тонкими кольцами лука, пересыпанными ало-желтыми чешуйками красного перца.
– Поешь, – предложил старик.
Никола вспомнил деда. Габбе никак не вписывался в роль заматерелого торговца смертоносным оружием.
– Где твой мобильник?
– Дома.
Правила известны.
– Как ты приехал?
– Хамон подбросил.
– А откуда мне знать, что за тобой нет свинячьего хвоста?
– Я вышел из автобуса в полукилометре отсюда. За мной никого не было. Клянусь.