«Я медленно приникаю к твоим устам… осторожно и бережно, касаясь пальцами обнаженного плеча… Мои пальцы скользят ниже, заставляя тебя страстно изогнуться в моих объятиях… Успокоилась?»
Резко выдохнула, внезапно осознав, что после гномьей выпивки мне определенно стало жарко. Взяв перо, несколько секунд нервно постукивала им по столу, приводя мысли в порядок, затем отписалась:
«Я так понимаю, ключевым в вашем сообщении является слово «медленно». Не удивлена, если учесть, что дорог я так и не дождалась еще. Мой кесарь, вы просто уточните, насколько медленно…»
Но я действительно успокоилась. И, передав свиток секретарю императора, вновь обратила все свое внимание на владетеля Золотого дворца, чтобы мягко, вежливо и даже практически с нежностью сообщить:
– Я – человек, лорд Гейром.
Последующие десять часов были полны напряженной и сложной работы. Начали, раз уж лорд Гейром поднял вопрос, с рабства. Жесткие ограничения по возрастным категориям, запрет на трудовую эксплуатацию детей, неожиданно жесткий отпор светлых в отношении ограничения на возраст наложниц. Извращенцы гоблинские! Через несколько часов попыток оспорить мои требования я искренне сожалела, что тут нельзя кого-нибудь испепелить. Нет, правда, хотя бы кого-нибудь!
И я даже не заметила, как и когда появился секретарь императора, пока передо мной не поставили уже знакомый свиток.
Развернув, прочла:
«Очень медленно… очень осторожно… очень бережно… С тобой иначе нельзя, нежная моя. И ты ведь знаешь – одно твое слово, и я с удовольствием сожгу для тебя всех, кого пожелаешь».
«Разберусь», – написала, чувствуя, что невольно улыбнулась, после его «И ты ведь знаешь – одно твое слово, и я с удовольствием сожгу для тебя всех, кого пожелаешь».
Но вот что восхищало в элларах – удивительная работоспособность. Что мои министры, что айсиры в Прайде спустя шесть часов в подобном темпе молили о перерыве, эллары же, стиснув зубы, продолжали работать. Работать, работать и работать. Мы проработали возникшие вопросы по законодательству, наметили создание двух городов от каждого Великого дворца и проработку методов и мер по построению экономики.
И тут владетель Гранитного дворца вдруг произнес:
– А чем будут питаться ваши свободные люди?
Вопрос застиг врасплох.
– Простите, лорд Кеанран, но что вы имеете в виду?
В кабинете повисла немая пауза. Пресветлый открыл было рот, но говорить не стал. Я повернулась и взглянула на Эдогара – он так же смолчал, более того, отвел взгляд. Глянула на Адраса – он ответил непонимающим взглядом, а значит, знал не больше меня. Краем глаза заметила усмешку на губах Акьяра – этот был в курсе, но, видимо, предпочел услышать версию пресветлых. Меж тем они делиться информацией не торопились, и мне пришлось делать выводы на основе имеющейся.
А что я знала?
Бездумно водя пером по белому листу бумаги, вспомнила рассказ рыжеволосой любовницы кесаря – тогда не обратила внимания, а вот сейчас припомнила: на свободных островах росли травы, которых более нигде не было. Можно было бы списать на случайность, но случайности в данной ситуации сомнительны. Вторым абсолютно точно известным мне моментом был рацион светлых – он значительно отличался от человеческого, и в его составе в основном были рыба, ягоды и орехи, даже те хлебцы, на которые кесарь намазывал сыр для меня за завтраком, были определенно изготовлены из ореховой муки. И последнее – наш разговор с Акьяром в саду, мой вопрос: «Вы не знаете, есть ли здесь змеи там или прочие скрытые в траве неприятности?» и его ответ: «Определенно нет. Это магически созданный сад, хищная живность обычно избегает подобных мест».
И вот тебе главный вопрос, Катриона: каким образом прибывшим элларам удалось так быстро ликвидировать все, судя по рассказу Адраса о Мигране, многочисленные человеческие государства?
– Вы уничтожили все те злаковые культуры, что являлись основой рациона людей помимо мяса и прочего! – с трудом сдерживая злость, произнесла я.