Они познакомились на съемочной площадке двадцать лет назад, когда Паркер снимался в интернациональном фильме «Вавилон», идеей которого было снять картину группой людей из разных стран, говорящих на разных языках. Хьюз работал переводчиком. Он и сейчас помнил те дни так же хорошо, как если бы все это случилось пару недель назад — лучшее время в его жизни. С тех пор они и переписывались с Паркером. Нечасто, десять-двенадцать писем в год, но от этого ценность тех писем только росла. Но теперь писем больше не будет.
Рэндалл Хьюз перечитал последнее, в котором Лем Паркер рассказывал о чудной девушке по имени Эби, и убрал письмо в папку, где хранились остальные письма. Закончился еще один этап в его жизни. Больше месяца он заставлял себя не думать о письмах от Лема Паркера, не ждать их. Но потом понял, что каждый день заглядывает в почтовый ящик и ждет, что увидит там знакомый желтый конверт — письмо от Паркера.
«Нет, так нельзя», — решил Хьюз.
Он достал папку с письмами Паркера и начал их перечитывать, надеясь, что это сможет отвлечь, успокоить. Но вместо успокоения пришло волнение — Хьюз нашел письмо, которого не было раньше. В нем Паркер продолжал рассказывать о девушке по имени Эби, словно он вовсе и не умер. Хьюзу показалось, что он сходит с ума. Особенно когда месяц спустя пришло второе письмо, а затем третье, четвертое…
В этих письмах Паркер влюблен в Эби. Он описывает ее так подробно, что Хьюзу кажется, что он уже знаком с этой девушкой. Даже детали пылких ночей, которые провел с ней Паркер, — все это живет в голове, приходит во снах, превращается в одержимость. Жизнь становится ожиданием нового письма. Хьюз влюблен. Хьюз очарован. Но проходит год, и новые письма перестают приходить, вернее, он больше не находит их в старой папке кладбища слов. Один месяц, второй, третий. Хьюз в отчаянии. И еще это странное предложение от незнакомого перекупщика с просьбой продать коллекцию писем Лема Паркера.
— Никогда! Ни за что! — кричит Хьюз, но неоплаченные счета приходят все чаще и чаще.
Всплывают старые долги, о которых он не помнил. Покупки в кредит, которых он никогда не делал. Закладные на дом. Проблему можно решить только продажей писем.
— Думаете, Паркер хотел, чтобы вы разорились, продолжая хранить его письма? — спрашивает по телефону перекупщик. Хьюз молчит. Он слишком хорошо знал своего старого друга, чтобы сомневаться в ответе. — Нет. Не хотел бы, — отвечает на свой вопрос перекупщик и называет адрес, где будет ждать Хьюза.
Хьюз вешает трубку. Он не хочет идти на эту встречу, но знает, что все равно пойдет. Он должен продать папку, расстаться со своим прошлым, ведь те странные письма все равно больше не появляются в папке. Все закончилось. Или же ничего не было и он просто сходил с ума? Хьюз поймал себя на мысли, что думать о собственном безумии, продавая папку, намного проще, чем верить в сверхъестественные послания друга с того света.
Хьюз переоделся, выпил для верности, чтобы успокоиться, и отправился на встречу.
Кафе на побережье было небольшим. Столики белые, круглые. Над головой чистое небо. Молодая официантка улыбнулась и долго объясняла Хьюзу, что у них нет лицензии на торговлю алкоголем, поэтому она не может принести ему выпить. Хьюз слушал и улыбался в ответ, чтобы не думать о папке с письмами, которые принес для продажи. Перекупщик опаздывал. Хьюз думал, что этот стервятник делает это специально, чтобы снизить цену, показывая, что у него есть и другие дела, не только покупка писем старого актера.
— Вы опоздали на полчаса, — сказал Хьюз, когда перекупщик наконец-то объявился.
Высокий и худой, он примирительно улыбался, источая отчетливо поддельное безразличие. Официантка подошла к нему и предложила какое-то фирменное блюдо, название которого Хьюз не расслышал. Перекупщик отказался.
— Я не задержусь здесь надолго, — сказал он официантке, садясь за стол, затем попросил Хьюза показать папку с письмами, бегло просмотрел их, кивая с видом знатока, выписал чек и ушел.
Хьюз не сразу понял, что сделка свершилась, снова попросил у официантки выпить. Девушка снова начала говорить о лицензии… В этот момент Хьюз и увидел Эби — девушку из писем Лема Паркера. Она вышла из дамской комнаты. На ней было воздушное платье. Лицо свежее, чистое. Темные волосы свободно спадают на плечи. Ветер подхватывает их, гладит, словно любовник. Девушка оглядывается. Хьюз смотрит на нее и не верит глазам. Девушка встречается с ним взглядом и растерянно улыбается.
— Простите, мы знакомы? — спрашивает она.
— Не знаю, как все это объяснить, чтобы не попасть в психушку, — говорит Хьюз и снова просит официантку принести что-нибудь выпить.
Новый мир пугал и завораживал одновременно. Мир, который сиял и искрился вокруг, но мир, которого в действительности здесь не было. Удивляло Эби и новое тело. Ее сделали женщиной. Впервые Эби стало чем-то определенным. К этому тоже надо привыкнуть. Особенно — что теперь у него есть пол. Она. Да. ОНО теперь ОНА. И еще этот мужчина, с которым она познакомилась, Рэндалл Хьюз.
Куб создал для Эби новую жизнь, создал новых знакомых. Теперь выбор был за ней — стать частью этого мира или стать… Или кем она должна была стать? Ведь будучи Эби, она не имела определенного пола. Эби и так притворялось всю свою жизнь, ублажая мужчин и женщин. Ублажая всех, кто хотел любви, нежности, страсти. Ублажая, создавая для них желанные миражи. Своей жизни у Эби не было, пока не появился ребенок. Но ребенка забрали за то, что Эби пыталось обезопасить его, уберечь от участи, которая была уготовлена ему с рождения. Теперь же пять долгих лет этот ребенок будет воспитываться людьми. Но ребенок никогда не повторит судьбу своего родителя. А это стоит пяти лет заключения. Даже в таком странном мире, как этот. Даже внутри этого куба…
— Я что-то сказал не так? — спросил Рэндалл Хьюз, увидев улыбку на губах Эби. Девушка качнула головой. — Но ты улыбалась, когда я рассказывал о своем друге.