Ревелль

Я провела пальцем по его щеке:

– Моя чернильница была пуста.

Он перевернулся на бок, заправил мне за ухо растрепавшийся локон.

– Интересно, встречались ли мы раньше, – тихо сказал он. – Может быть, в детстве вместе играли на пляже.

Джеймисон был родом с Шармана, с Ночной стороны. Его родители владели лодочным прокатом в нескольких кварталах от Большого шатра.

– Как ты думаешь, – осторожно начала я, – если бы не вмешались Хроносы и ты вырос бы на Ночной стороне, мы все равно очутились бы здесь, на этом пляже?

– Наверняка. – В его голосе не было ни тени сомнения. – Я бы по уши влюбился в тебя задолго до того, как ты бы меня заметила.

– Но тогда я бы не была примой, – возразила я. – Тетя Аделин передала бы титул Колетт.

Мне на щеки легли его теплые ладони.

– Лакс, мне безразлично, прима ты или нет. Черт возьми, насколько было бы легче, будь ты простой девчонкой на подтанцовках.

Мы оба услышали слова, которые он не произнес: «С Дьюи пришлось бы разбираться кому-то другому».

– И даже будь мои мама и папа еще живы, мы все равно очутились бы здесь. – Он неторопливо, мягко поцеловал меня в губы. – Ты знаешь, какая ты красивая?

«Я насквозь провоняла дымом, песок забился в такие складки, что и говорить неприлично, а в волосах могла бы свить гнездо чайка», – вертелось у меня на языке.

– А твоя прическа, – я пригладила непослушные пряди, падавшие ему на лоб, – все лето сводит меня с ума.

– Знаю, знаю. Давно пора подстричься.

– Только попробуй.

Минует сегодняшний вечер, и я никогда уже не узнаю, подстригся он все-таки или нет.

Светонить Дьюи опять выпала у меня из пальцев. Пора возвращаться в реальность.

Усталость придавливала, будто свинцовое одеяло, которое невозможно с себя скинуть. Даже стоять было трудно, еще труднее – держаться прямо. Джеймисон помог расправить складки на трико и накинул мне на плечи свой пиджак. Я бы оставила его себе, чтобы навсегда сохранить в памяти запах Джеймисона, его прикосновения.

Но где я буду его хранить? У меня больше нет своей комнаты. И дома нет.