Ревелль

– Твоя семья только что потеряла все. Самое меньшее, что мы можем сделать, – это остаться и помочь.

– Это мне нужно остаться и помочь, а ты должен быть уже на полпути к Нью-Йорку.

Я, кряхтя, взялся за один конец тяжелого бревна.

– Почему? Потому что это не моя семья?

– Нет, балда, потому что за тобой охотится банда психопатов, умеющих путешествовать во времени.

Триста миг за мигом воссоздала все, что случилось перед пожаром. Роза Эффижен плачет в окружении свечей. Огонь распространяется за считаные минуты. Роза просит Тристу позвать меня. Рыдает. Умоляет. Триста, увидев ружье, отказывается. Роза накрывает ей лицо какой-то тряпкой с тошнотворно-сладким запахом. Очнулась наша подруга уже в амбаре, едва дыша.

Мы уложили бревно в груду, приготовленную на вывоз, и остановились передохнуть.

– Джеймисон. – Роджер подождал, пока я взгляну на него.

– Знаю. Джордж Хронос, с которым я общался аж целых две секунды, желает моей смерти.

– Ты же врезал ему кулаком.

– Видать, неслабый получился удар. – Я вытер лицо подолом рубашки. – А может быть, когда-нибудь мне суждено стать на Шармане большой шишкой. Например, сделать собственное шоу и удивлять туристов своим умением читать библейские стихи даже под пытками.

Он не улыбнулся.

– Хроносы желают твоей смерти. Нам всем пора сматываться.

Мне не нужна была магия Лакс, чтобы увидеть, как больно ему расставаться с семьей. Ревеллям было очень тяжело. Нана, проходя мимо разрушенного Большого шатра, упала в обморок, и нам пришлось отнести ее обратно в приют. Колетт и Милли не сомкнули глаз, а сегодня вечером им предстоит выполнять сложнейшие акробатические трюки на шоу в честь избрания Дьюи.

«Шоу должно продолжаться», – горько сказала Милли этим утром. Они нуждались в деньгах, должны были доказать своим привередливым зрителям, что готовы и дальше развлекать их. А вечером, когда занавес опустится, вечеринка продолжится в Доме веселья. Для этого Дьюи специально зарезервировал несколько комнат. Разумеется, по сниженной цене.

Дьюи – вот в ком кроется ответ на все мольбы Ревеллей.

– Я не могу ее бросить, – сказал я Роджеру. – От Дьюи добра не жди. Он ее в покое не оставит.

Роджер медленно вздохнул:

– Знаю.

– Как представлю, что сажусь на этот паром, всякий раз в голове возникает картинка, как он встает на колено перед ней. Прикасается к ней, целует, делает все, что захочет… А она просто фальшиво улыбается и терпит все это. – Я провел руками по лицу, словно хотел стереть эту тягостную картину. – Роджер, не могу.