За кулисами замерцало еще несколько нитей. Двое туристов и кто-то из Ревеллей лезли в окно. Я перегнулась через край, чтобы подать сигнал охранникам Дьюи – пусть помогут одинокому Ревеллю справиться с чересчур ретивыми поклонниками…
Стоп.
Эта светонить была мне знакома. Даже сейчас, когда она потемнела от тревоги и ее золотистый оттенок сильно потускнел, я не могла ее не узнать.
Не может быть.
Я бегом спустилась по лестнице. У подножия Нана схватила меня за руку:
– Ты куда это?
– Погоди минутку.
– В конце этой песни ты должна выйти на сцену. Вольф объявит победителя!
– Знаю. – Я осторожно высвободилась из ее рук.
Если Дьюи или кто-то из его охранников увидит Джеймисона, его без колебаний пристрелят на месте. Перед началом спектакля Джеймисона объявили персоной нон грата. Дьюи приказал взять его живым или мертвым.
И даже если Триста переместится во времени, чтобы спасти его, Дьюи сможет переигрывать эту схватку снова и снова…
За гардеробом мелькнули угольно-черные вихры Тристы. Я схватила ее за руку:
– Что ты тут делаешь? Скорей уведи его отсюда, пока не…
– Пока что? – прищурилась Триста. – Пока ты опять не растоптала его сердце?
Колетт исполнила особенно сложный трюк. Публика ахнула. Время на исходе.
– Пока твой братец не прикончил его.
– Мой брат не убийца.
– Лакс!
Голос Джеймисона выбил воздух из моих легких, словно я сорвалась с трапеции и приземлилась на спину. Оцепенев, я уставилась на его непослушные волосы, помятую рубашку, темные круги под потухшими глазами.
– Что ты тут делаешь? – Я втащила его в пространство между двумя дощатыми декорациями. Трудно было злиться, когда каждая моя клеточка радовалась его появлению.