Похищенные

– Джонна закончила анализ почвы, – изрек Гарри, одновременно записывая что-то в блокнот, после чего снова уставился в компьютер. – Вся она с места преступления. Из другого места ничего не перенесли.

– Еще один тупик.

– Еще один подтвержденный факт, – поправил он.

В его тоне было что-то такое, отчего я решилась произнести эти слова:

– Гарри, ты сказал Комстоку, что ему следует отпустить Кайнда?

На этот раз он уделил мне все свое внимание.

– Да. – Выражение его лица было обеспокоенным, тон – мягким, почти ласковым. – Потому что чем раньше Кайнд окажется на свободе, тем лучше будет для всех. Особенно для тебя. Его ни в коем случае не следовало привлекать. Я беспокоюсь за тебя, Евангелина. У тебя такой вид, будто ты не высыпаешься уже несколько дней.

Я хотела уточнить, что не дней, а лет, но не стала.

– Что-то тебя гложет, – продолжил он. Выражение его лица было таким сочувствующим. – Ты можешь рассказать мне, и я сделаю все возможное, чтобы тебе помочь, но в случае с Чарльзом Кайндом я поступил правильно. Ты совершила ошибку, арестовав его. Я вмешался, чтобы ситуация не вышла из-под контроля.

Все мое тело напряглось. Я хотела объяснить, что не собиралась арестовывать Кайнда, но правда заключалась в том, что я не знала, сделала бы это или нет, не провоцируй меня Комсток. Я была в тупике, из которого не находила выхода, а Гарри казался таким уверенным – в том смысле, что на него хотелось положиться, – что я выпалила:

– Мне кажется, сенатор Мари Роден издевается над своими детьми и, возможно, мужем. Эти мысли не дают мне спать. У меня нет ни юрисдикции, ни доказательств, ничего, кроме догадок.

Слышал ли он, как стучит мое сердце, громом отдаваясь в ушах? Именно так я когда-то открыла дверь Барту, измученная отчаянием и усталостью. Барт узнал мою тайну и хранил ее все десять лет, что нам довелось работать вместе. И мне этого хватало.

Мне этого более чем хватало, и я невыносимо скучала по нему. Как отреагирует Гарри, я не знала. Расскажет об этом другим людям? Захлопнет дверь? Подойдет к краю, как Барт, и не даст мне упасть? Или, может быть, пройдет весь путь до конца и я наконец смогу поделиться с другим человеком своей историей?

На ферме я пыталась говорить о своих кошмарах с Сестрами и даже некоторыми Братьями.

И кто-то из них выдал меня Фрэнку.

Вряд ли он поверил, что меня в самом деле посещали видения, но он терпеть не мог, когда кто-нибудь из детей выделялся. Он немедленно применил ко мне свое третье наказание, которое называл избеганием.

На первый взгляд это было самое мягкое из всех наказаний: провинившегося ребенка одевали во все черное, и пока он носил эту одежду, он считался невидимкой. Все, кто признавал его присутствие, тоже были наказаны. По окончании срока, который мог длиться от одного дня до нескольких недель, в зависимости от настроения Фрэнка, он собирал всю Семью в круг, и каждый должен был сказать, что ему в вас не нравится. Только когда каждый высказывался, вам вновь возвращали привычную одежду.

Из-за моих видений меня избегали три недели.

Ожидая ответа Гарри, я чувствовала себя так, будто все мое тело парализовало.

– Ясно, – наконец промолвил он и почему-то снял очки. Потер веко. – После того как ты впервые упомянула о сенаторе по дороге обратно из Лич-Лейка, я изучил информацию о ней. Ее репутация безупречна. Она активна в своем сообществе, часто посещает церковь, о ее потрясающей карьере я уже не говорю.