— У меня нет достоверной информации…
— Да в чем дело?! Колись, Серега! — Владимир испытывает неподдельный интерес.
— Возможно, Нобунага состоял в любовных связях…
— Охренеть!
— … как минимум с одной императорской супругой.
— Вдвойне охренеть!
— Но это очень-очень сомнительные слухи, — министр спешит остановить разыгравшуюся фантазию государя. — Возможно, Нобунага просто словесно очаровал императриц.
— А потом и не словесно, — подхихикивает Владимир. Но тут же становится серьезным. — Давай, Серега, исходить из самого говняного варианта. Бесоновы держат в подвале хаосита, который оказался любовником сразу трех императриц. Что нам устроят эти бабы?
— Старшая супруга пользуется огромным влиянием на японского императора, — обреченно вздыхает Сережкин. — А значит, спецслужбы Японии попытаются извлечь пленника. Нужно ждать проведения секретных операций.
— Это пусть София переживает, — отмахивается Владимир. — Нобунага у нее под замком сидит. Вот и посмотрим, как Гвардия отобьется от японского спецназа.
— Хорошо бы его забрать, Ваше Величество, — кротко замечает министр. — Вы не можете отдать Бесоновым такое распоряжение?
— Не могу, — угрюмится Владимир. — Отдавать стоит только те распоряжения, в которых ты уверен, что их выполнят. Да и у Бесоновых уже есть мой указ, согласно которому они могут ловить хаоситов, где их встретят.
— Но указ же можно отменить? — намекает Сережкин.
— Я уже объяснил, почему не могу это сделать. Конечно, я поговорю с Софией. Пусть хотя бы не убивает хаосита для подстраховки. Но возвращать его в Японию — полная глупость. Хаос несет угрозу людям. Здесь я согласен с Бесоновыми. И мне меньше всего хочется, чтобы этот Нобунага и дальше трахал императриц и науськивал их против Москвы. Лучше скажи, Серег, какова вероятность, что Токио не ограничится эмбарго и спецоперациями?
Министр опять мнется.
— Наше консульство в Токио докладывает странные вещи. Очень-очень странные. Будто бы синтоистские храмы перестраиваются, религиозные обряды меняются, да и боги, которым японцы поклоняются, тоже становятся другими.
— Конкретику, пожалуйста, Серёга.
— Человеческие жертвоприношения, Ваше Величество, — морщится Сережкин. — Пока неточные сведения. Эти церемонии закрыты. Никого, кроме синтоистов, на них не пускают. Я подсылал шпионов, но… они не вернулись, — вздыхает министр. — Одно точно — менталитет японцев непонятным образом меняется. А следом и внешняя политика, она становится более агрессивной. Уже намечается вооруженный конфликт на острове Лианкур.
— С Кореей что ли?
— С ней самой, — кивает Сережкин. — У Токио территориальные претензии на остров. Прогнозирую очаг возгорания в течение полугода.