– Тогда что ты делал в больнице Халла?
– Я первый спросил.
Ачжосси не ответил. Он молчал, уставившись в потолок.
– Давай сначала перекусим, а потом поговорим. – Шеф поднялся на дрожащих от слабости ногах и отправился на кухню шаткой походкой.
Было заметно, что он испытал гораздо более сильную боль, чем когда вышел в первый раз, и последствия теперь были очень ощутимы.
Прошло довольно много времени, прежде чем он вынес яичницу. Это заняло у него намного больше времени, чем обычно.
– Мне даже яйцо разбить трудно. Сколько дней у нас осталось? – спросил Ачжосси, протягивая мне вилку.
– Шесть. Ответьте на мой вопрос. – Я сунул в рот кусочек яичницы.
– Когда Чжиён приходила к нам, она пользовалась влажными салфетками. Так вот, на упаковке было написано «Больница Халла». Видимо, больница изготовила их в рекламных целях. Я предположил, что она работает там. Потому вчера пошел туда и убедился, что был прав. – Он ничего не ел, лишь ковыряя яичницу вилкой.
– А ты зачем ходил в ту больницу? – спросил Ачжосси.
Как раз в это время с улицы раздался стук в дверь: «Тук-тук-тук».
В дверях показался брат, он выглядел заметно осунувшимся.
– Давно не виделись. Мы тебя так ждали, а ты не появлялся. Какими судьбами пожаловал? Мы закрыли ресторан и помощник нам больше не нужен, – поднял руку в знак приветствия Ачжосси.
– Я пришел не по работе. – Брат некоторое время наблюдал за реакцией шефа, а потом потянул меня за рукав.
Он вывел меня на кухню, подальше от глаз Ачжосси.
– Я хотел сказать тебе в тот раз в больнице, но бабушке стало очень плохо, и я не успел. Только сначала пуговицы отдай. Ты хоть знаешь, какая она дорогая – та рубашка? Вдруг оторвалось целых две пуговицы, и я не знал, что с ней делать. Повезло, что смог найти их. – Брат протянул руку.
Я вытащил из кармана штанов пуговицы и отдал ему.
– Такие пуговицы трудно найти. И другие сюда не пришьешь. Рубашка не будет так круто смотреться. – Брат засунул пуговицы в карман и заговорил тише: – Да, кстати? А шеф знает об этом?
– О чем?
– Ну ты и трудный! Об этом.