Про меня, висящую в воздухе, оба мага забыли. Я решила, что не буду посылать никаких проклятий на голову Бранвейна, и принялась разглядывать свои пальцы.
Черный камень обхватил мой палец и стал похож на перстень. Или на паука с горбатой спинкой… это зависит от образных предпочтений смотрящего.
Перед глазами мелькнула особенно яркая вспышка, осколок заклинания пронесся с громким протяжным свистом "уиииииить". И тут мне пришла идея.
Оба мага были равны по силе и не уступали друг другу в искусстве ведения боя. Поэтому лучше, чтобы магический артефакт так и оставался моим козырем, а то если увидят мое "колечко", то мало ли… один из них решит увеличить свои шансы на победу за мой счет. Так что я набросила на черный камень иллюзию и припорошила скрывающими чарами.
И над этим пришлось здорово попотеть. Колдовать в подвешенном состоянии — ужасно непривычно. Одно неловкое движение, и ты покачиваешься или переворачиваешься в воздухе. Но я люблю принимать вызовы. И замаскировала черный камень на славу.
Пока я занималась своим колдовством, маги подустали. Молнии стали не такими разветвленными, да и били пореже, огненное кольцо горело ровно и больше не выпускало длинные языки пламени, которые бы преследовали Бранвейна Молчаливого. А значит, колдуны должны про меня вспомнить.
— Ну, Мерлин… мы еще поговорим о том, стоит ли строить огненные стены в заповедниках, — пробормотала я, чувствуя, что начала медленно опускаться вниз.
Когда перышко опускается на землю, кажется, что это похоже на танец, плавный и мягкий. Но наблюдать со стороны — это не то же самое, что переживать нечто подобное.
При каждом покачивании желудок так и норовил прилипнуть к горлу, а потом резко ухал вниз. Звезды на небе делались ярче и плясали в глазах. И от плавности мутило сильнее. Обезьяны, оказывается, гораздо лучше, хотя от них тоже укачивает.
Нет, я предпочитаю твердо стоять на ногах.
И вдруг меня с силой дернули в сторону леса. Мой защитный пузырек словно бы угодил в яму.
Маги. Не могут победить друг друга, так решили перетягивать меня, как будто я ценный приз. Повисели бы в воздухе, я бы посмотрела, как бы им это понравилось.
И вообще, я хочу к себе домой.
Меня швыряло и бросало из стороны в сторону. Я даже придумала новое слово. Оно завертелось у меня на языке: "турбулентность".
Не знаю, откуда оно просочилось в мой разум, но мне оно понравилось. И главное, совершенно соответствовало ситуации: "тур" — резкий рывок, "бу-у-у-у" — падение вниз, а затем дрожание, когда зуб на зуб не попадает — "лент-т-тность".
Шаткое положение как оно есть. Но тем не менее я зорко следила за тем, что происходит на земле. Я даже вычислила место, где скрывался Молчаливый. Нет, все-таки не помешает метнуть в него хорошенькое такое проклятьице. Пусть не расслабляется.
И вдруг черная тень отделилась от кроны самого высокого дуба. Огромные крылья резали воздух, грозя вызвать ураган. Виверна. Она описала круг над лесом, а потом камнем упала вниз. Мне показалось, что я слышала вскрик.
Как бы там ни было, но меня перестало мотать по воздуху, и я благополучно перелетела огненный барьер и приземлилась на поляне около черной башни.
— Матильда, — Мерлин спешил ко мне. — Я так волновался. Хвала силам земли и воздуха, ты невредима.
Маг, очевидно, решил для сражения облачиться во что-то эффектное и основательно перетряхнул гардероб старикана-чернокнижника. Для войны была выбрана алая мантия с россыпью мелких рубинов. А еще говорят, что ведьмы одержимы своей внешностью.