— А вы что думаете по этому поводу? — заинтересовался он.
— Если автора эксплуатировать, не кормить и подгонять хворостиною, он будет изработанный, истощённый и затурканный, — безо всякого выражения констатировала Ната Тишина.
— После этого его можно выкинуть на мороз. Не обязательно, а в качестве бонуса, — добавил татуированный дизайнер с дырками в ушах, имени которого Астролягов запомнить никак не мог, и про себя называл нгандонским человеком.
— А вы как считаете, Алексей Александрович? — оказывается, директор издательства помнил всех по имени-отчеству.
— Я стараюсь, чтобы и авторы были сыты, и издатели целы, — осторожно высказался Астролягов.
Матвеев с уважением посмотрел на него.
— Это Лёша по неопытности, — полез в его защиту Тантлевский. — Поработает в нашем прекрасном коллективе — заматереет.
Взгляд Матвеева на несколько секунд затуманился.
— А может и надо, — мечтательно сказал он, — чтобы в группе был хоть один гуманист… неоперившийся…
И все немедленно согласились, что это правильно и так для фирмы будет лучше.
Только Григорий оскалился и надменно просветил собравшуюся публику:
— До недавнего времени у писателей не было ничего, кроме бумаги, да изредка, печатной машинки. У них не было ни богатства, ни — часто! — в назидание он поднял указательный палец, — своего жилья. Теперь с жильём проблем нет, у всех есть компьютеры, которые одновременно и печатная машинка без переделки исправлений, и огромный справочник. Сейчас у них есть больше, чем когда бы то ни было, а хороших произведений стало меньше. Что мешает им писать шедевры, кроме отсутствия способностей?
— Какая боль для авторов, — заметил нгандонский человек. — Хорошо, что они нас не слышат.
— Это сладкое слово — «боль»! При намёке на отсутствие способностей МТА исходят на дерьмо. Их так интересно дразнить в сети, — засмеялся Григорий.
— Не боишься, что в один прекрасный момент они развиртуализируются?
— Для этого у меня есть нож, — в руке Григория появилась новая «Спайдерко Милитари», которую он раскрыл со смачным клацем.
Женщина-курица с бокалом розового коктейля в руке непроизвольно отпила и посмотрела на Григория как на высшего в иерархии клевания на птичьем дворе.
— Пойдёмте на танцы, — разрулил загоняющуюся в штопор смерти ситуацию Матвеев, и его немедленно поддержал Жорик:
— Предлагаю выпить за море и его составляющие — за домик у моря, за море здоровья и за море денег! До дна.
— До дна! — воскликнула женщина-курица.