Астролягов снова обратил взгляд на стол, но и девочка-бульдожка оттуда исчезла.
— Неужели мы сейчас услышим гитару? — упавшим голосом взмолился Ринат.
— Вечер бардовской песни объявляю открытым, — Дима, наоборот, чувствовал себя в своей тарелке.
— Ладно, если так, — отвечая своим мыслям, сказал Григорий таким примирительным тоном, что сделалось тревожно.
Микрофон застучал, пока его крепили к стойке, и потом из него зазвенели струны. Дизайнер Катя пела мелодично и немного грустно. Разобрать слова совершенно не получалось.
— Безуспешно пытается подражать Янке Дягилевой, — Ринат сунул смартфон в карман. — Лучше бы городскую прозу издавала прямо сейчас.
— Пошлите танцевать, — распорядился Тантлевский, вспомнив, что он здесь начальник и должен поддерживать корпоративные правила. — Все пожрали, выпили, время разгрузиться.
— Где здесь уборная? — спросил Астролягов.
— Видишь, где дизайнеры сидят? — мотнул бородой Дима. — Дизайнерская ниша возле параши. Там их исконная территория.
Астролягов шёл в байкерский туалет с предвкушением запредельной экзотики. Он ожидал воловьих рогов на бачке и писсуаров из бензобаков. Но его встретила чистенькая уборная, безликая и разделённая на М и Ж. Если не знаешь, что находишься в таком удивительном месте, как кабак буйных мотоциклистов, то и не оценишь.
Когда он вернулся, одна Катя сменила другую. Девочка-бульдожка с гитарой на ремне тоже что-то напевала. Астролягов отшатнулся от авторской песни и обратил взор за свой столик, но коллеги разбрелись. И тогда редактор-составитель ринулся спасаться от катиных песен в бар и не прогадал. Возле стойки наблюдалась могучая кучка издательских служащих, где им наливали чего-то особенного. Астролягов немедленно направился туда и обнаружил Матвеева в окружении лизоблюдов и подхалимов. На прилавок байкерский бармен ловко выставлял рюмочки с ликёром, стаканы с вискарём, бокалы с разноцветными коктейлями и кружки с тёмным пивом. Алексей протолкался поближе к шефу, чтобы влиться в число прихлебателей.
— Не вижу смысла платить ему больше, — благодушно вещал Матвеев. — Качество произведения находится только в голове автора, не в кошельке — в голове! Голодный даже лучше пишет, у него стимул есть, а сытому ничего не интересно. Деньгами автора можно удержать, чтобы не ушёл к конкуренту, но для этого он должен быть известным писателем, который хорошо продаётся.
— Во всех смыслах, — угодливо ввернула дизайнер Катя, похожая на злого пингвинёнка.
— Что вы на это скажете, Игорь Михайлович? — продолжил Матвеев, который не хотел оставаться единственным выразителем людоедского мнения. — Ну, как ведущий редактор самого крупного нашего отдела?
Тантлевский блеснул очками и ответил с важностью:
— Разнообразные аргументы автора, направленные на получение гонорара, не являются для редактора приоритетными.
— Вот это сказал, как припечатал! — восхитился Матвеев. — Вот истинный редактор-администратор! Прошу любить и учиться у него!
«А потом мы удивляемся, что нас убивают», — подумал Алексей.
— Мы любим, — негромко сказала Ната, которая всё это время неприметно стояла за спиной гендиректора. — Мы учимся.
Матвеев живо повернулся на высоком барном стуле, обнаружив её присутствие.