Предводительница (с достоинством): Хам.
Авраам: Пойдем.
Йахве (упираясь): Дай же мне сказать, человек!..
Авраам: Мне кажется, что у тебя было достаточно времени, чтобы сказать все, что ты хотел.
Йахве: Нет!
Авраам: Десять тысяч лет. (Тащит упирающегося Йахве). Господи, да за это время можно было бы наговориться на сто тысяч лет вперед. (Скрывается за ширмой вместе с Йахве).
Предводительница (вслед ушедшему Йахве): Хам и скотина… (Кричит). Грязное животное! (Какое-то время смотрит вслед ушедшим, затем отходит и останавливается посреди сцены). Итак, это произойдет сейчас, сию минуту, незамедлительно и не откладывая дела в долгий ящик… (Спохватившись). Чего же я еще жду? (Быстро забирается на стул, волнуясь, всматривается вдаль). Зрители давно собрались, последний звонок прозвенел, свет медленно гаснет, занавес открывается… (Всматриваясь, в волнении). Боже милостивый! Ну, почему здесь нет никого, кто мог бы спросить меня, что я вижу?.. Кому я могла бы рассказать про это поучительное зрелище… Про кровь. Про грязь. Про остекленевшие глаза… Про то, как кровь сделала землю черной и плодородной… Как из земли поднялись зеленые ростки винограда… Как повисли над землей виноградные гроздья, наливаясь янтарным соком… Да, да, да! Как заходящее солнце смешало свой свет с виноградной кровью. Как, наконец, повеяло прохладой от близящейся ночи. Как звезды плясали до утра, пьяные от забродившего сока… Боже мой, Боже мой, какая же я сегодня счастливая!.. (Быстро спустившись со стула, с чувством декламирует).
Замерло, вздрогнув, палящее солнце в зените,
Волны морские умолкли, прервалася песня прибоя,
В час, когда Бог умирал, отдавая по капле соленой
Теплую кровь, уходящую в теплую землю,
Чтоб напоить ей поля и скалистые горы,
Лес, и моря, и холмы, и далекие звезды ночные,
Нежный эфир и морозные кручи Шеола,
Стикс онемелый и темную глубь Океана…
(Кричит). Умер! (Медленно опускается на землю, с удивлением). Не может быть… (Едва слышно). Не может быть… (Замирает).
Пауза, в завершение которой на сцену возвращается Авраам. Какое-то время стоит, разглядывая сидящую на полу Предводительницу, затем устало опускается на стул.
(Подняв голову, глухо). Все?
Авраам: Допустим.
Предводительница: Сразу?