— Почему не ходите? — капитан удивился настолько, что даже забыл о похлёбке.
— Потому что нас никогда не увольняют. Мы сами решаем, с кем летать и на каких условиях.
Капитан изобразил на своей физиономии лёгкое недоверие.
— В Киеве сами будете просить нас остаться, — снисходительно улыбнулась Драгана.
— Ну, вашего кока я уже готов просить остаться, — признался Олаф, бросив взгляд на Лину, которая аккуратно ела, полностью игнорируя разговор.
Весь остальной экипаж недоверчиво нас рассматривал. Я так думаю, нас ещё не обвинили в наглом самозванстве лишь потому, что никто не был способен придумать, зачем нам это могло бы понадобиться.
— А почему со старого места ушли? — полюбопытствовала Фрида. — И с кем вы до нас летали, кстати?
Ну что, Драгана, не пора ли бить морду старпому? Заодно и капитану, тоже ведь лезет с разными вопросами. К счастью, Драгана предпочла рекомендациям Алины не следовать и драку затевать не стала.
— Со старого места ушли ненадолго по своим обстоятельствам, — пояснила она. — А работали мы раньше с аристократами. Фамилий назвать не могу, но вы все эти фамилии слышали. Вот как разберёмся со своими делами, так обратно и вернёмся.
Да, всё правильно, с аристократами мы раньше и работали. И не только с ними. И потом обратно на старое место вернёмся. А для меня это хорошее напоминание, что Высшие всегда говорят правду, вот только не всегда можно понять, какую именно правду они говорят.
Глава 10
С громким металлическим лязгом захваты открылись и оттолкнули дирижабль от причальной мачты. Я пошатнулся от мягкого толчка и ухватился за первую попавшуюся железку, чтобы устоять на ногах.
— Главное, за рычаги так не схватись, а то Фрида прибежит и крик подымет, — с иронией заметила Гана. — Первый раз на дирижабле? У вас же вроде свой есть.
— А ты-то, я гляжу, точно знаешь, что у нас есть, — с досадой парировал я.
— А ты думал, что тебя кто-то без присмотра оставит? — хмыкнула Гана. — Наивный. Всё я знаю, вплоть до того, какие счета приходят твоей жене из кондитерской. И чем я не образцовая тёща?
— Образцовая, образцовая, — пробурчал я, просто чтобы оставить за собой последнее слово.
Где-то наверху завыли баллонные насосы и дирижабль плавно пошёл вверх, а я почувствовал лёгкое головокружение от быстрого набора высоты. Резко зазвенел звонок машинного телеграфа, и стрелка, качнувшись, переползла на «Малый ход».
— Доводи до двухсот оборотов, — сказала Гана. — Только двигай ручку постепенно и понемногу. Двигатель большой, реагирует очень медленно.
— Есть двести оборотов, старший, — откликнулся я, потихоньку прибавляя газ.
Дирижабль заложил глубокий вираж, и через некоторое время машинный телеграф зазвенел снова, а стрелка переместилась на «Экономический».