Кровавая Мачеха

2

Евгений никогда не стремился влезть, куда не следует. Он слишком долго не совался в политику и совсем не стремился к общению с силами, слишком превосходящими его собственные. Равно как и его понимание их.

Только как не удалось избежать кровавой грызни за власть, так и всевозможных «древних сил» в его жизни теперь слишком много. У Творца или у Темного оказалось специфическое чувство юмора. Потому что в их существовании Евгений теперь тоже не сомневается.

И если черные жрецы явились к нему сами, к Гнилой Реке вывели Пути Древних, куда Евгений без змеиных слуг бы не сунулся, то сейчас он влезает в опасную игру добровольно. Не зная правил и не будучи уверенным в каких-то личных «правах», обусловленных определенным составом крови. То есть тем, что предугадать нельзя, и изменить — тоже.

Малый Круг всё же чертит местный старец. В середину он включил только Евгения и Витольда Тервилля. Насчет девушек Евгений сомневался, где им опаснее. Но потом решил, что и Измененные, и Неизмененные — уже хотя бы знакомы им. А вот кто явится на Зов — пока неясно.

Тервилль уже не рискует ничем — без противоядия ему не дожить и до утра. А Евгений рискует собой, потому что идиот, и отец это всегда знал. Не считая при этом идиотом себя, а зря. Вряд ли Юлиана оставила его в живых, когда это зависело лишь от нее. Только не при таких шатких правах на власть — что ее самой, что Вики.

А если прикончить Бориса Кантизина первой не додумается она — додумается Октавиан. Ему тоже терять нечего — возвращение на трон свергнутого самодура влечет за собой смерть и самого Мидантийского Барса, и его семьи. Причем, смерть мучительную — ни отец, ни дядя Иоанн Паук никогда таким не брезговали.

— Круг завершен, — еле слышно прошелестел старец, отступая в сторону. Ближе к выходу из пещеры. — Зови предков.

— Спасибо, — поблагодарил его Евгений. — Не будешь ли ты любезен сообщить, как вежливее и правильнее обратиться к моим предкам, если тебе это, конечно, известно?

— Известно, — еще тише пробормотал тот. — Но точная формула не нужна, или они услышат не тебя, а меня, а это их может разгневать. Не забудь, я не защищен Кругом и пламенем. Просто обратись к ним и скажи, чего от них ждешь и просишь. А когда они отзовутся и пообещают помощь, смешай свою кровь с травяным отваром и напои друга. Если будет на то воля богов, он исцелится.

Воля которых богов? Ормоса с Кроносом?

Но, судя по прерывистому дыханию Витольда Тервилля и его запавшим глазам, лучше дальше не тянуть. В существовании древних сил Евгений уже успел убедиться раньше. Либо они сейчас придут, либо нет, но чем скорее он начнет — тем скорее об этом узнает. А то можно будет уже вообще никого не беспокоить — поздно.

От нечисти действительно по легендам защищает живое пламя… но не когда ты призвал их к себе в Круг.

— Прародители, ушедшие за Грань, — скопировал Евгений героя древней легенды, прочтенной еще в детстве, — прошу вас ответить мне и помочь спасти невиновного воина. Когда он защищал от врагов юную деву, его ранила отравленная стрела. Если будет на то ваша воля, он присоединится к вам за Гранью, но в этой жизни у него есть любимая жена. Она ждет его домой, и некому о ней позаботиться, кроме него. Рядом с ним также жена его лучшего друга и названого брата, которому он дал слово защищать ее. Она ждет ребенка, и о них также некому позаботиться, если этот воин уйдет сегодня за Грань.

Будто легкий шелест. Колебание языков пламени. И стало прохладнее. Кого бы ни вызвал сейчас Евгений, тот пришел.

— Мы здесь, имеющий Право Зова и смелость призвать нас.