Кто бы поверил, но Пурпурная Куртизанка с раннего детства не терпела чужих рук. Просто мастерски это скрывала.
Рядом тихонько, ровно дышит Вики. Ей страшно, Юлиане тоскливо, а вдвоем — полегче. Не самой, так хоть девочке.
Все-таки не будет ее Юлиана никуда переселять. Как-нибудь справятся с кошмарами. Вместе.
Да и волнуешься меньше, когда сама сторожишь. Чтобы никто не обидел. Слишком многие желали обидеть саму Юли — в этом возрасте.
3
Здравствуй, ниша. Здравствуй, двойное зеркало. Элгэ давно вас обоих не видела. Аж около недели.
А как быть еще, если Виктор выскочил на встречу с маршалом Тенмаром, в чём был. А законную жену позвать то ли запамятовал, то ли вовсе не собирался. Хоть Анри Тенмар и эвитанский герцог и маршал, а не мидантийский интриган и заговорщик.
Здесь ли Конрад, Эстела? Маловероятно. Эста — точно нет, да и Кора Анри сюда вряд ли взял бы. Только не после случившегося в столице. Лишний раз Анри Тенмар не станет дразнить даже Виктора Вальданэ. Как бы ни презирал его сейчас.
На сей раз Элгэ прихватила с собой серебряный подсвечник-тройник, теплый плащ на плечах и гроздь сизого винограда на тарелке во второй руке. И кинжал в ножнах на поясе, конечно. Пояс поверх ночного платья отлично смотрится.
Начинаем обживаться в зеркальной нише с комфортом. Еще бы кресло с подлокотниками сюда или хоть стул… А то спросонья ноги не слишком держат, присесть тянет.
Ну и фляга с вином лишней не стала бы.
Ничего, зато полы в южных замках Мидантии теплые. Как в родном Илладэне или в почти столь же родном Аравинте. И всё равно не уходит воспоминание о ледяном камне северного замка Тервилль. Может, потому что вилла свинопринца Гуго была не холодной, но уютно там не было. Не Элгэ и не Алексе.
— Я не звал тебя сюда, Тенмар! Здесь ты мне не нужен! — будто плюет Виктор. — Не лезь не в свое дело! Ты — вояка, а не политик!
Рубаху он так застегнуть и не успел.
Анри Тенмар в мундире и дорожном плаще выглядит рядом с ним будто только что из боя.
— Я пришел сам, — отрезал он. — Если не ради твоей матери, то ради Эвитана. Пока ты не погубил всё, что сможешь.
— Кто тебе написал? Эта змея Юлиана или Элгэ? Кто меня предал — жена или любовница?
— Мне тебя жаль, если ты даже не знаешь, кто из твоих женщин мог тебя предать, и подозреваешь сразу обеих. И если ты теперь считаешь предательством желание сохранить мир между странами и тысячи невинных жизней. Еще больше мне, увы, жаль Элгэ Илладэн, потому что Юлиане Мидантийской ты безразличен.
Жаль, что всё еще не безразличен самой Элгэ, очень жаль. Во всяком случае, уж точно меньше безразличен, чем пресловутой Мидантийской Лисице Юлиане Кантизин.
— Ты думаешь, мне нужна она⁈ — презрительно сплюнул Виктор. — Даже меньше, чем Элен Контэ.