И почти никто не убит честно. Противнику не давали времени поднять шум. И кликнуть близкую подмогу. Тоже — не честную.
У истинной войны — именно такое лицо. Кровавое и озверевшее. И не только у пьяных наемников пьяного Гуго.
И с каждой новой жертвой — всё суровее лица Витольда и Грегори. Они всё понимают. Просто отступить нельзя. Им не оставили выбора. Теперь — только вперед. К новым смертям.
И где-то внизу безумно хохочет голодный Ормос. Он доволен. И набирается сил. Его наконец-то кормят досыта. И не только преданные жрецы.
Как скоро древний демон сможет выйти сам и охотиться уже лично?
«У тьмы нет власти!»
Нет и не будет!
— Где Кармэн и Виктор Вальданэ? — узкий нож в руке Грегори царапнул горло очередному пленнику. Багровое пламя факелов, багровая корка крови на острых клинках. Уже засохла. Не считая свежих потеков. — Где король Георг?
— У себя… — бормочет дрожащий голосишка.
Вранье, подлое вранье! Черную дубовую дверь «покоев» Виктора охраняли двое, но внутри никого не было! Это теперь есть. Хладные трупы — под кроватью. Кровавый лик истинной войны.
А холодная камера бедного дедушки Георга вообще была уже пуста. И не охранялась.
Никого нет на месте, никого!
— Врешь! — бешеная ярость вскинула руку Арабеллы. Заставила полоснуть беспомощного пленника по дернувшейся щеке. Не увернулся. Не сумел. А живая кровь вновь окрасила кинжал. Смоет ли предыдущую? — Говори, живо! Или уйдешь отсюда слепым, глухим и немым калекой! Да, еще холостым мерином.
— Не знаю! — дико взвыл он. Попытался отшатнуться, отодвинуться. Не выйдет.
Лик истиной войны помешает. И три пары жестких рук.
— Не ори! Их там нет, — взглядом остановил Беллу Грегори. А тихим, но действенным окриком — слишком голосистого пленника. Тот испуганно замолк. — Где они могут быть? И лучше тебе не врать.
— Я не знаю! Вы сможете найти сами, я клянусь! — тощий мэндец — даже с офицерской лентой — захлебывается диким ужасом.
Лейтенант. Совсем молодой. Но старше Арабеллы точно. И не младше Виктора.
Так почему достоин жить больше — в черном, ночном мире, где умирают дети? Где их убивают на пепелище родных деревень. И приносят в жертву Ормосу. Где даже их душам не суждено спастись.
Радуйся, дрожащий трус. Твоя душа угодит к Творцу или к Темному, но хоть не дохлой Змее на корм.