— Ваше Величество, я буду счастлива вручить им наградные ленты… — жалко лепечет враз погасшая Мадлен.
Бледное лицо, дрожащий голос. Потому что уже всё поняла
— Зачем ленты, если есть твои жаркие прелести?
— Мой король… — решилась Ирия вновь. — При всём уважении, баронесса Лакло — не шлюха…
— Всё верно, шлюха здесь ты. — Эрик одним прыжком оказался рядом. Навис над высокой Ирией, как здоровенная башня. В ледяных глазах — змеиное безумие. —
Ирия чуть не дернулась вперед — хоть что-нибудь сделать. Стоящая рядом Тере до боли стиснула ей руку. Крепко, судорожно.
А Камилла шагнула вперед, встала рядом с королем. И уже оттуда оглянулась на Ирию. Не потерянно, а торжествующе.
Она и впрямь чему-то научилась. Жаль, не тому.
Но, с другой стороны, куда Камилле теперь деваться? Домой? Так ее из родного дома сюда и отправили.
2
Неужели когда-то играли веселые музыканты, и кружились счастливые пары в древнем замке Тенмар? Горели сотни ярких свечей, широкие столы ломились от напитков и яств. Еще был жив старый Дракон. И его Катрин в короне из роскошных кос.
Как и вечная осень. Потому что замерзшие деревья Алисиного парка чернеют мертвыми стволами. В том числе та давно отцветшая яблоня, чьи белые грозди срывал наивный, неуклюжий Алан. А теперь растрескалась даже подмерзшая кора.
Давно пожухла и почернела палая листва на заброшенных дорожках и у подножия всех зимних яблонь, стройных кленов и могучих дубов. Но на черную землю Лютены до сих пор не упало ни одной снежинки.
Знать бы, что сейчас в далеком Лиаре? Может, и там ошеломленные жители встречают первую за века бесснежную зиму?
Метели и вьюги не пришли, так ждать ли вообще весну? Как и недостижимое отсюда лето.
Но Ирии не видно даже мокрой осени. Как и голодной луны. Даже Серебристая Дочь Ночи забыла о фальшивой «Даме из Драконьего замка». В этой подземной зале нет окон — даже узких бойниц. Только кровь, дикие крики и голодная смерть. Огненно-Ледяная Бездна.
И захлебываются вином знатные дамы и «пышнотелые, смазливые служанки». Застыли как в кривых зеркалах веера и измялись платья. Будто разноцветные саваны.
И изначальный смех почти трезвой стражи давно застыл на перекошенных лицах. Здесь смешно уже только Эрику. Все прочие давно протрезвели. Столько вина просто не бывает. Даже крепкого.
В Тенмаре тоже метались в огромном зале яростные факелы. А Ирия рыдала в поникшую гриву мертвого Вихря. Только рядом был еще и живой Ральф Тенмар.