– Вот до чего может довести одиночество в больнице, да еще во время дежурства у постели спятившей девочки, – продолжал он. – Но я пришел помочь тебе, Лика. Мне тоже одиноко. Вместе мы справимся с этой проблемкой. Ага? Как насчет бокала вина в отдельном кабинете?
– Я не пью на работе.
Он нетерпеливо вздохнул:
– Я же не сказал: давай по стакану спирта. Просто: бокал вина. Кстати, тебе Сан Саныч сообщил, что девочка за эту куклу убить может?
– Да.
– Вот и хорошо. Предупрежден – значит, вооружен. Возвращай ее на место, и пойдем немного расслабимся: я разрешаю. Как твой начальник.
– Я с вами посижу, но пить не буду.
– Так не пойдет.
Лика посадила куклу у изголовья девочки.
– По-другому никак, – отвернулась она.
Злость неожиданно опалила Эдуарда Бережного. Сколько это может продолжаться? Роза в целлофане! Правильно сказал Погорельцев: с этой строптивицей нужно проявить силу. Необъезженные молодые кобылки любят хороший кнут! Нечего тянуть – этот бастион надо брать штурмом.
Бережной подошел к Лике сзади и крепко обнял ее.
– Вы что?! – Она вцепилась в его руки, кольцом обхватившие ее под грудью.
– А то, милая, что я влюблен в тебя по уши.
– Да хватит, хватит же! – попыталась вырваться девушка. – Эдуард Васильевич?!
Но он уже мял ее грудь, стиснутую лифом.
– Да что ж ты себя так упаковала? Еще бы скафандр надела!
Он уже забрался под ее джемпер, нашел застежку и ловкими пальцами быстро расстегнул крючки. Лика сопела и вырывалась, но Бережной был сильнее, и ему хватало одной руки, чтобы сдерживать ее сопротивление. Лиф ослаб, и в его руке мигом оказалась грудь девушки.
– Вот это сокровище! – выдохнул он. – Сказка!
– Хватит, хватит же! – с яростью выдохнула она. – Я сейчас закричу!