– Да?
– Вы, Эдуард Васильевич, откажетесь от пациентки Оскоминой любым способом, а я останусь ее медицинской сестрой. И еще: вы забудете о моем существовании в этой больнице и слова больше не скажете про меня в ординаторской среди ваших коллег. Я останусь для всех «синим чулком» и «розой в целлофане», не более того. Меня это полностью устраивает. Вы согласны?
– Согласен, – мигом кивнул Бережной. – Все ваши требования будут выполнены.
– А теперь оставьте меня… нас с пациенткой. И товарищем следователем.
– Конечно. – Бережной направился к открытым дверям. – Но мы же договорились? – с порога униженно спросил он.
– Да, только оставьте нас, пожалуйста.
– Ухожу, – кивнул он.
Его торопливые шаги быстро растаяли в слабоосвещенном ночном коридоре.
– Спасибо вам, – улыбнулась Лика.
– Да не за что. Я поступил так, как должен был сделать любой мужчина.
– Ну да, куда там. – Она вздохнула: – Тут все такие прилипалы. Включая главврача.
– Главврача?
– Иван Иванович хороший, но сам туда же. А этот козел, – она кивнула на дверь, – уже давно преследовал меня. Но чтобы вот так? Силком? Ужас.
– А может, все дело в вас? – вырвалось у Крымова.
– Во мне?
– Ну разумеется, вы же такая красивая.
– И совсем не такая, – смутилась она.
– Очень даже! Снимите очки, пожалуйста, ради меня.
Лика с застенчивой улыбкой сняла очки.
– Вот, пожалуйста.