Всеволод больше не ерзал, Всеволод застонал. Стелла глянула на него, понимающе кивнула. Как же быстро она понимала все про мужские чувства! Откуда у нее эти способности?..
– Это твоя… подруга? – спросила она у Всеволода.
– Это наша общая подруга! – вместо Всеволода ответил Митяй, а Влас подумал, что подруга, может, и общая, а вот жизнь за нее готов отдать именно Всеволод. Такие дела… – Все это время мы думали, что Танюшка… – он запнулся, – что она мертвая!
– Она жива, – сказала Стелла и мягко, как-то по-матерински, погладила Всеволода по вихрастой голове.
– Откуда вы знаете? – Тут же вскинулся он.
– От Штольца. – Она укуталась в шаль, словно только сейчас ей стало холодно. – Он вернулся утром, выпил полбутылки водки и рухнул спать, но перед этим мне удалось его разговорить. Если, конечно, пару фраз можно назвать разговором. – Она усмехнулась. – Штольц был очень взволнован и очень собой доволен. Он сказал, что стоит на пороге великого открытия. Я спросила, о каком открытии идет речь, но он не ответил. Зато сказал, что им удалось спасти пациентку. Операция прошла успешно, но ровно через два часа я должна его разбудить, потому что ему нужно вернуться в госпиталь, чтобы организовать дальнейшую транспортировку.
– А фон Клейст? – спросил Гриня. Он больше не улыбался и не старался казаться душкой. Теперь он был таким, как есть: умным, собранным и опасным.
– Фон Клейст почти не пострадал в той аварии. Была авария, вы ведь знаете? – Стелла глянула на Власа. Тот молча кивнул. – Автомобиль фон Клейста слетел с дороги и врезался в дерево. Фон Клейсту удалось выбраться самому и вытащить из салона девушку. Эту вашу… Танюшку. Он оттащил ее на несколько десятков метров, когда автомобиль взорвался. Сработала бомба. Вы понимаете?
Они понимали. Сначала авария, а уже потом бомба. Потому фон Клейст с Танюшкой и выжили, успели выбраться из машины до того, как сработал часовой механизм. И Танюшкина травма – это последствие именно аварии, а не взрыва.
– Это она сделала, – сказал Всеволод шепотом. Смотрел он при этом на Митяя. – Она вышла на дорогу специально, чтобы машина слетела в кювет.
Митяй, обычно ершистый и вредный, сейчас понимающе кивал, соглашаясь.
– Я все думал, зачем она так, а она спасала. По-другому не могла, поэтому вот так…
– Парни, вы о ком? – спросил Влас строго. Ему нужно было отвлечься и от пьяного Штольца, валяющегося на кровати Стеллы, и от того, с какой легкостью она об этом рассказывала.
– Вы не поймете, – отмахнулся Всеволод. Смотрел он теперь исключительно на Гриню. – Это была Ольга Владимировна! Там на дороге была она! Понимаете, дядя Гриша?
Гриня молча кивнул. Видимо, придется выжимать информацию уже из него. Если посчитает нужным поделиться.
– Разберемся, – сказал Влас мрачно, а потом еще более мрачно поинтересовался: – Как вам удалось добыть такую важную информацию, Стелла Витольдовна?
– Как? – Она легкомысленно повела плечом. – Когда мужчина пьян, его язык развязывается. А Штольц был не только пьян, он был смертельно напуган, сказал, что минувшей ночью стал свидетелем настоящего медицинского феномена. – Она немного помолчала, а потом добавила, понизив голос: – Или религиозного. Знаете, мне сделалось любопытно. Настолько любопытно, что я обратилась с расспросами к Тимофею Ивановичу, но оказалось, что тот ничего не знает о случившихся… феноменах. Его не пригласили на операцию. И это еще одна странность, потому что я точно знаю, что второй хирург был болен и не мог принимать участие в операции. Штольц сетовал на это досадное обстоятельство, когда собирался в госпиталь.
Влас с Григорием переглянулись. Их многозначительные взгляды не остались незамеченными.
– Что? – спросила Стелла требовательно. – Вы что-то знаете!
Гриня усмехнулся, облизнул пересохшие губы, сказал, глядя прямо Власу в глаза:
ebooksa