Трой. Дело чести

Глава 5

Француз вперевалочку шагал вдоль огромного коридора, тяжело вздыхая. Да уж, избыточный (это мягко говоря!) вес давал Хротцберскому лидеру «Техно» о себе знать. Конечно, похудеть особой проблемой быть не должно — ещё в начале прошлого века жир у особо толстых (и особо зажиточных) людей научились откачивать так, что все остальные просто поражались. Но Француз не шёл на этот шаг осознано. Он прекрасно знал, чем заканчиваются такие операции. Француз своими глазами видел, что потом происходит с кожей живота у тех, кому этот жир откачали.

Менять свой небольшой недостаток на огромное уродство Француз не собирался.

Толстяк, конечно, при этом прекрасно знал о, так сказать, естественных способах сбросить вес — таких, как спортзал или диета. Но... Но как можно было заставить себя тягать неподъёмные штанги? Как можно было отказать себе в приятнейшей, вкуснейшей пищи, заменив её на отвратную Французу гречневую кашу? Как можно было так истязать себя из-за простого большого живота? Нет, Француз никогда не похудеет. Так он для себя решил, так и будет. И пусть попробует ему хоть кто сказать, что он — жирдяй! Тот на своей шкуре познает гнев не кого-нибудь там, а самого представителя «Техно» в Хротцбере!

Толстяк проходил мимо огромных рядов андроидов, выстроившихся по струнке перед своим хозяином, перед своим отцом. Да, такая покорность не могла не радовать Француза. Равно как не мог печалить инцидент, случившийся прошлой ночью. Один из его андроидов (по слухам, бывший охранник Генри Дриксона) вчера расстрелял огромное количество людей на званом ужине. Робот от «Техно», убивающий людей, которым призван служить всем своим существованием, взял и перебил уйму народа! Хуже антирекламы и придумать трудно!

Правда, Француз уже придумал, что ему делать. Прессы, купленной компанией «Техно», было немало. И если вся эта пресса (а, точнее, когда вся эта пресса) начнёт орать о том, что расстрел андроидом людей — несусветная чушь (ведь роботы по определению не могут причинить вреда человеку!), и что преступление совершил... ну, допустим, обкуренный скинхед Адольфа — вот тогда этот вопрос и будет решён!

Но вовсе не взбесившийся андроид сейчас занимал мысли Француза. О нет, гораздо сильнее его беспокоил его главный конкурент — Адольф, представитель корпорации «Скинни» в Хротцбере. Генри Дриксон, хоть и был той ещё занозой в заднице, всё-таки хоть как-то сдерживал отношения между самим Французом и этим чёртовым fasciste, не давая им разрушить плохой мир, развязав хорошую войну. Но теперь, когда Дриксон мёртв... Адольф уж точно пойдёт на всё, чтобы получить свою (как, разумеется, он думает) законную территорию для своих низкокачественных поделок («исключительно для истинных арийцев...» — pouah, плеваться хочется!). Не исключено, кстати говоря, что дедка Дриксона укокошили именно по заказу самого Адольфа — чтобы больше никто не мог его остановить.

Француз остановился посреди коридора и обвёл взглядом два ряда своей верной армии андроидов. Не знающие слова «страх», не знающие слова «усталость», не знающие никаких человеческих слабостей — да, эти роботы были воистину идеальной армией. Конечно, против них стояла, не ровен час, могла выступить другая армия — скинхеды корпорации «Скинни». Люди, которые за свои идеи готовы пожертвовать своими головами — противник, конечно, мощный и достойный. Но...

Но может ли даже самый отчаянный скинхед сравниться с любым из роботов Француза? Ведь даже самый убеждённый боец армии Адольфа рано или поздно ощутит страх перед превосходящих его сил андроидов. Рано или поздно проявит слабость, свойственную всем людям — неважно, насколько они подготовлены и какими идеями руководствуются. Робот всё равно превосходит человека, даже самого совершенного.

И если б этот разумный довод остановил Адольфа! Ведь нет же, этот fanatique всё равно натравит на Француза своих людей...

— Что ж... — проговорил Толстяк в никуда. — Хочешь войну, Адольф? Ты её получишь!

И он рассмеялся каркающим смехом, обведя взглядом свою железную армию.

Адольф что, и вправду думает, что в такой войне у него будет хоть шанс?

Барс возлежал в огромном кресле, служившем ему своеобразным троном. Пушистый хвост Короля кошек слегка покачивался в такт стучащих за окном капель вечно печального Хротцберского дождя. Главный представитель «Кэт-тона» в Хротцбере флегматично наслаждался жизнью.

А чего ещё было ожидать после пяти огромных бутылок валерьянки, которые Барс приговорил за один лишь этот вечер?

Проблемы, череда проблем носились в голове у Короля кошек, и он лишь лениво останавливал свои размышления около каждой из них. Что там такое случилось? Генри Дриксона убили? Так это было просто предсказуемо — с такими-то нарушениями всех законов сосуществования корпораций это было совершенно закономерным исходом. Неизвестно точно, кто всё-таки отправил деда в последнее путешествие (скорее всего, Адольф — этот фашист ни перед чем не остановится для достижения своей цели!), но для Барса это было и неважно. Вот как бы ему наладить отношения с тем, кто станет на место Дриксона (а это, судя по всему, будет его сын, Найтон) — это уже другой вопрос. Говорят, что у этого Найтона такой дурной характер, что...

Мысли Барса вновь куда-то уплыли от проблем насущных. Где-то поблизости запели птички, которых Король кошек хотел уже было поймать, но потом вдруг стало как-то лень.

«Постой, а откуда здесь птички? — подумал кот. — Там же за окном дождь проливной, а они чирикают...»