Мисс Моул

Ханна застыла на месте. Пальто, которое она держала, выпало из рук, и она медленно произнесла, обращаясь к стене перед собой:

– Неправда.

– Правда, – возразил он. – Вот почему я так озаботился делами Риддингов: чтобы доставить вам удовольствие. И если вы сейчас скажете, что равнодушны ко мне…

– Да нет же! – воскликнула Ханна, улыбнувшись дрожащими губами. – Не равнодушна! Пожалуйста, только пока ничего мне не говорите. Ничего не говорите! – взмолилась она, и мистер Бленкинсоп послушно молчал, а она, упав в кресло, сказала себе, что чудо, в которое она верила, действительно произошло, что оно все‐таки случилось, что оно происходит прямо сейчас, здесь, в этой комнате, но через мгновение снова вскочила. – Я скажу вам, как мы поступим! Мы продадим коттедж, а деньги оставим Риддингам.

– В качестве благодарственной жертвы, – кивнул Сэмюэл.

– Да, – задумчиво протянула она, – пожалуй. Похоже, вы хорошо меня знаете.

– Нет, – покачал он головой. – И вряд ли когда‐нибудь узнаю. – И эти слова доставили Ханне большее удовольствие, чем самое пылкое любовное признание.

Пока они дошли до Бересфорд-роуд, наступила полночь, и у Ханны по-прежнему не было ключа от входной двери, а мистер Бленкинсоп с нетерпением ожидал разговора с мистером Кордером. В конечном счете Рут так ничего и не узнает, подумала Ханна с огромным удовлетворением, мистер Кордер избавится от необходимости предпринимать какие‐то действия, Этель выйдет замуж за мистера Пилгрима, а дядя Джим, конечно же, спасет Рут, а потом Роберт Кордер женится на мисс Пэтси Уизерс и найдет ее несколько скучноватой после непредсказуемости мисс Моул, а огорченная их браком Лилия утешится тем, что кузина наконец исчезнет с ее горизонта. Чудо произошло, и хотя Ханна жалела Рут, она как никогда была убеждена: все, что ни делается, – к лучшему.

«Я ли это?» – спрашивала она себя. Два часа назад она бежала по этой самой улице под моросящим дождем, страдая от невыносимого одиночества, а теперь держала за руку мистера Бленкинсопа, и в небе сияли звезды.

– Мы уедем, – сказал он, и Ханна взглянула на него и подумала, видит ли он их любовь так же, как и она: как причудливое и неправдоподобное стечение обстоятельств. Ханна надеялась, что нет. Себе она доверяла и считала, что способна посмотреть на союз с мистером Бленкинсопом глазами посторонних и даже посмеяться с ними вместе, и это нисколько не повредило бы Сэмюэлу, но для него она желала, чтобы их счастье представлялось ему торжественным и прекрасным, не оскверненным никаким чужим весельем.

– Мы уедем, – повторил он. – Я уволюсь. Вы заставили меня стыдиться работы в банке. Она слишком безопасна.

– Но теперь я сама мечтаю о безопасности! Вот что худшее в счастье: оно заставляет желать безопасности, чего делать нельзя. Я всегда боялась хотеть слишком многого, – призналась она.

– О, мое бедное сердечко! – воскликнул мистер Бленкинсоп срывающимся голосом, остановился и наклонился, чтобы поцеловать ее.

Примечания