Князь Голицын

А мне в этот год кровь из носу надо выделиться и закрепиться на поприще, как изобретателю. Для всех современных и достаточно легких задумок все упирается в двигатель. Значит им и займусь. Точнее ими. Это двигатель внутреннего сгорания и электрический двигатель, ну и заодно генератор. Я все таки молнией стукнутый. Значит должен либо любить ее родимую, либо бояться. Нет, по любому бояться не получится. Значит будем любить.

Как залегендировать изобретательство ДВС? Ну, здесь-то слава богу все просто. В Питере… Опа надо привыкать к здешнему произношению, иначе можно получить возмущение окружающих. В Санкт-Петербурге сейчас начинает, или уже работает Костович Огнеслав Степанович. А он уже в одна тысяча восемьсот семьдесят девятом году продемонстрировал летающие модели вертолета, самолета и орнитоптера. Жаль, что только модели. И какие тогда братья Райт великие? С их этажеркой 1903 года и дальностью в шестьдесят метров, и каких то пятнадцать секунд полета? Вот к Огнеславу Степановичу мы с перепиской и пристанем. А выйдем мы на него через нашего механика, который меня обучает.

Ну узнал человек об изобретателе и поделился знаниями с учеником. Что в этом такого? Вон, даже кузнец слышал. Легенда готова, никто не докопается. Нет, как же хорошо, что у меня есть матрицы на все случаи жизни. Двигатель со своими способностями и местным оборудованием я сделаю за три месяца уж точно. Срок работы пусть будет часов семь, но это не важно. Мне и этого за глаза хватит на первое время. Правда какой же мусор, и кривые руки надо использовать для такого срока работы. Но повторяю это все неважно.

Мне надо отметиться. Отметиться сильно и громко. А это значит нужен управляемый полет. Что для этого надо. Пойдем от малого к большему. О воздушных змеях уже тысячу лет как знают, китайцы отметились. Берем тот же принцип, полет за счет набегающего потока воздуха. А это у нас, из известных мне дельтаплан. Его и возьмем пока за основу. Возможно ли создать дельтаплан в современных условиях, и из современных материалов? Думаю да. Моя задача летать при спокойной метеообстановке. Что для этого нужно? Шелк, растяжки, и возможно бамбук. Для растяжек можно использовать тонкие пеньковые тросы. А на сколько я знаю правильно обработанный бамбук эластичный и прочный, как раз подойдет на каркас. Для спокойного полета конструкция устойчивая получится.

А это значит что? Пока изобретаю двигатель, нужно закупить материалы, и по возможности готовить конструкцию дельтаплана с моторной тележкой и седлом для авиатора. Будем делать мотодельтаплан! В этом времени не имеющем летающих средств передвижения тяжелее воздуха, это будет великое изобретение, на стыке нескольких наук. А вот к стати и новое изобретение. Сок азиатского одуванчика, можно использовать для изготовления каучука. Колеса мне по любому понадобятся. Так что мотодельтаплан будет считаться вполне настоящим средством управляемого полета, в просторечии называемом самолет.

Позже когда двигатели отработаю и наработаю практику по аккумуляторным батареям, а также по стеклянному производству, займусь мини подводной лодкой и автомобилями. Для первых поделок и Оки с нашими дорогами хватит. Нужно будет что-то с топливом решать, но это проблема будущего. Пока хоть на спирту, хоть на керосине кататься можно. В аптеках насколько я знаю он уже продается, да и касторовое масло есть.

Можно, конечно, попробовать еще обратиться к Менделееву. Но тут вряд ли что получится. Дмитрий Иванович, скорее всего, не ответит. Я хоть о нем мало что знаю. Но даже моих знаний хватает, что бы понять, что переписка с ним без известности не будет возможной. А у него ведь интересные темы сейчас. Насколько помню, он с адмиралом Макаровым разрабатывает тему пароходства в северных морях. А это ни много ни мало ледоколы. Как провожают ледоколы, совсем не, так как поезда. Ледоколы, ледоколы, что-то вертится такое, а вспомнить не могу, и это при моей нынешней абсолютной памяти! Что-то здесь не так. Ну да ладно, пока не критично. А вот с химией с Дмитрием Ивановичем было бы интересно поработать. Скоро он займется бездымным порохом. Нет, все-таки не судьба. Ладно, начнем пока с двигателей, а там по нарастающей в смежных областях продвинемся.

— Петр просыпайся, — вырвал меня из размышлений дядька, — Мы уже приехали.

— Я что, заснул пока ехали? — вот ведь, умудрился заснуть в неудобной и тряской бричке! Надо действительно выспаться. Завтра будет беспокойный и достаточно важный для меня день.

— Да, Петь. Вон, встречают нас уже.

— Ну, тогда, помолясь, выходим потихонечку на суд общественный.

Выйдя из брички, чтоб избежать ожидаемых причитаний, сразу задал вопрос — Здравствуй мамка, а где матушка?

— Да как где?! — запричитала мамка, сухонькая, седая, но при этом чрезвычайно бодрая бабулька на вид лет шестидесяти, сколько ей на самом деле, есть тайна покрытая мраком, ровно, как и возраст дядьки Николая, уж больно таинственные они и загадочные. И где их только маменька откопала? — Вон, ее доктор отпаивает после вестей с обозом привезенных. Как мужики прибыли, страсти всякие на станции произошедшие рассказывать начали, так народ и набежал. Даже батюшка с доктором приехали послушать. Матушке-то твоей, от тех рассказов плохо и стало. Доктор остался тебя ждать и матушку отпаивать, а батюшка сказал, что по утру подъедет. А что это ты весь блестишь, гладкий такой, как яйцо куриное? Неужто правда в тебя молния попала? Не соврали обозники? Вот окаянные не уберегли дитятко?! — погрозила кому-то сухим кулачком Николаевна.

— Да полно тебе, мамка, ну ударила и ударила. Главное жив и здоров остался, а волос нарастет еще. Сейчас умоюсь и к матушке поднимусь. Успокоить ее надо. А то надумает еще чего.

— Не надо, Петенька, подниматься, — на крыльцо вышла в черном строгом платье и красивом расписном шелковом платке, накинутом на гордо поднятую голову, с темными, кое-где с проседью волосами, бледная княгиня Елизавета Петровна, — Я уже сама спустилась. С тобой правда все в порядке? Не обманываешь? — неподдельная тревога и яростная, беспредельная любовь звучали в ее глубоком, властном голосе, от которого у меня защипало в глазах.

— Правда, правда матушка. Меня доктор со станции не отпустил бы, если б что-то не так было. Просто вымотался сильно. Сейчас бы умыться, перекусить и спать пойти.

— Может, баньку сходишь? — заботливо спросила маменька.

— Нет, — с сожалением отказался я, банька это прекрасно, но не сегодня, слишком уж денек выдался насыщенным на события, — устал очень. Вон, у колодца умоюсь, да перекушу молочком холодненьким и хлебушком. Остальное не полезет в меня, после всех этих передряг. Прям вот здесь, на крылечке и перекушу.

— Да как же это, на крыльце! За столом надо, на стуле, как полагается! — воскликнула мамка Николаевна.

— Мамка, у меня и так все качается, а крылечко вон как на земле твердо стоит, — убеждать старую женщину не хотелось, но пришлось, — С него уж точно не свалюсь. Ничего один раз можно. Да и не сильно светло сейчас на улице, у меня глаза сейчас от света сильно болят. Надо бы в Калугу кого послать, что бы мне очки затемненные изготовили. Первое время ходить в них буду, пока глаза не поправятся. Да и все интересное дядька Николай может рассказать, он там тоже присутствовал и участие принимал. А я пойду спать. С утра чувствую ни какого покоя не будет. Тут наверное целый табор посетителей по утру наберется.