— Дядька Николай, хватит меня трясти, ты из меня так даже то, чего нет вытрясешь. Я тут видишь, лежу, на круговорот облаков смотрю… Ох, как же голова кружится! Ты лучше на меня водичкой полей. Да не жадничай, не жадничай, прям из ведерка лей.
— Петенька, ты глазки-то открой, — в голосе дядьки слышались любовь и тревога. Неожиданно, от обычно сурового и сдержанного казака.
— Нет уж. У меня тут знаешь какие облачка? А у вас там? Эх, они ведь еще у вас и дерутся. Я лучше полежу. Облака — белогривые лошадки… Дядька, а дядька?!
— Какие лошадки?! Ох, беда-то какая! Петя, потерпи родной. Вот уже доктор подошел, сейчас тебя посмотрит, полечит.
— Знаю я их осмотры. Начнут щипаться, молоточками стучаться и словами умными да непонятными кидаться. А ты будешь рядом стоять и головой кивать с умным видом. Будто все хорошо, все правильно и ты все, все понимаешь.
— Ну что же, молодой человек. Раз вы имеете силы шутить, то смею думать с вами все в порядке. Что представляет собой чудо, после произошедшего, — а вот и доктор подошел. Быстро он, видать где-то неподалеку был.
— Я бы не оспаривал ваше утверждение, но как быть с фактом, что облака вначале молниями кидались, а теперь кружатся перед глазами, как Наташа Ростова на своем первом балу. И заметьте глаза у меня закрыты, а они все равно хороводы водят.
— Увлекаетесь сочинениями Льва Николаевича Толстого, Ваше сиятельство? Похвально, для юноши Вашего возраста. А с головокружением нужно немного подождать и все пройдет. По поводу молний, то это не к нам, тут небесная канцелярия заведует, — прозвучало это так, будто доктор сожалеет, что молниями заведует не он, а небесная канцелярия. Хотя, кто их докторов знает. — Петр Алексеевич, сейчас мы вас перенесем к нам в приемный покой, и уже там осмотрим на предмет повреждений.
Тем временем жжение на груди и шее становилось все сильней и сильней. Я бы наверное с ума сошел от боли, если бы не матрица снижающая пиковые болезненные ощущения. Ощупав болезненные места, нашел на шее какое-то тонкое образование, а на груди обширное и очень болезненное.
— Дядька, помоги подняться, — скомандовал я.
— Вы знаете, Ваше сиятельство, я бы не рекомендовал Вам сейчас вставать, — заметил доктор.
— Да ладно! Вы это серьезно! Это все таки спорное утверждение, — упрямо не согласился я с этой клистирной трубкой, — и потому проверим его экспериментальным путем. Так что давайте все-таки поднимем меня, и поставим на ноги, а там видно будет.
— Петр, не спорь. Доктор знает что говорит. И ты опять что-то задумал? Вот неугомонный! Больной лежит, а все в авантюры лезет. Даже и не думай! — вмешался дядька.
— Извините, вы кем приходитесь Его сиятельству? И, если можно, объясните свою реакцию на его слова. — поинтересовался доктор.
— Воспитатель я его. Дядька. А слова Петра «Да ладно! Вы это серьезно!» Являются страхом и ужасом имения и округи, значит замыслил что-то княжич. И ведь не хулиганство, а какую-нибудь очередную проверку или эксперимент. Правда, и драки с этих слов начинались, не без того. Да что уж, в гимназии когда их слышат вздрагивать и готовят гонца, чтобы пригласить Ее Сиятельство Елизавету Петровну на очередную беседу.
Вот ведь, слова оригинального Петра проскакивают. Память тела что ли? Хотя по копии сознания так и есть. Но это даже лучше. Быстрей адаптация и слияние проходят. И опыт в таких делах нарабатывается. Мешать и сопротивляться не буду. Да и слова неплохие, буду пользоваться.
— Ну хорошо. Вы знаете, судя по реакциям, Петр Алексеевич в совершенно здравом рассудке и относительно здоров телесно. Что, смею утверждать повторно, удивительно, сродни Божественному провидению.
Хм, Нафаня, мы с тобой божественные провидцы оказывается. И видал я такое болезненное провидение!
А доктор с волнительным восторгом продолжил: — Я не слышал, чтобы после такой силы удара молнии, кто-то выжил. Она же вокруг молодого человека камни и землю в стекло расплавила! Чудо, настоящее чудо! Настоятельно буду просить у Елизаветы Петровны разрешения описать этот случай в научном журнале! Что касаемо Петра Алексеевича, наверное, мы можем попробовать выполнить его просьбу.
— То есть, Вы, доктор, считаете, что я еще не достаточно готов, а употреблять в пищу не готовые продукты плохо? Хотя да, меня ведь даже не посолили.
ebooksa