Книжный магазин воспоминаний. Что бы вы изменили, если бы могли вернуться в прошлое?

Я с детства любила книжные. В моих воспоминаниях того далекого периода магазин состоял лишь из плотных рядов сборников задач в твердой обложке, отражающих слепящий белый свет флюоресцентных ламп, и узких проходов, по которым с трудом мог перемещаться один человек, с длинными рядами некрасивых книжных полок по бокам.

И все же я любила его. Воздух в этом огромном пространстве был холодным, а в стенах не было окон, чтобы обложки книг не выцветали от солнечных лучей. Из-за того что помещение плохо проветривалось, в нем всегда стоял затхлый запах пыли и холодной бумаги, от которого чесался нос. Однако я любила каждое мгновение, проведенное в этом месте.

Иногда я думаю, что в моем становлении писательницей немалым было влияние мамы, которая немедленно откладывала все дела и вела меня туда, стоило заикнуться, что хочу купить книгу. Мама покупала любые книги, которые я просила, вне зависимости от содержания, и сама любила читать, поэтому по пути домой в бумажном пакете всегда терлись друг о друга обложки моих и маминых книг.

Так что одного лишь затхлого холодного запаха и плотных рядов книг на огромных полках оказалось достаточно, чтобы этот книжный мог заключить меня в плен. Возможно, женщине было известно об этом, и она нарочно рассчитала время, чтобы появиться передо мной именно сейчас. Почему бы и нет? В конце концов, она способна по своему усмотрению отбирать и раздавать время чужой жизни. Я посмотрела на хозяйку книжного, походка которой даже со спины выглядела прямой и легкой, и тихо вздохнула.

– Если приняли решение, может, перейдем в другую комнату? – Голос эхом прозвучал в моей голове, словно запись на кассете.

Поскольку, даже подскочив с дивана и накричав на нее, я не покинула это место, она, похоже, приняла бездействие за знак согласия. Я молча поплелась следом.

Обернувшись через плечо, я напоследок обвела взглядом гостиную. От кофейной чашки и чайничка с неостывающим напитком уже не шел пар, а старая масляная лампа, недавно согревавшая замерзшие щеки, провожала меня потухшими черными глазами. Но эта странная картина больше не удивляла. В столь загадочном месте, где будущее время можно запросто обменять на прошлое, вещи, которые могут по собственной воле затаить дыхание, казались вполне обыкновенными.

Женщина снова пересекла гостиную поперек. Я последовала за ней, свернув налево по коридору, и вот вдалеке вновь показалось гигантское дерево, застывшее во всем своем величии. Оно находилось на другом конце длинного коридора, но густой зеленый аромат ощущался так близко, словно я стояла к нему вплотную. Я слышала, как шелестят листья на ветках, хотя в закрытом помещении магазина не ощущалось ни малейшего дуновения ветра.

– Присаживайтесь, где вам будет удобно, – не оборачиваясь, бросила женщина.

Место, в котором мы оказались, выглядело как обычный читальный зал в библиотеке с большим прямоугольным столом в центре. С каждой стороны стояло по четыре стула, подобранных специально по высоте стола, а две книжные полки, расположившиеся лицом друг к другу, дополняли идеальную симметрию. Остановившись в дверях, я проследила взглядом за женщиной, направившейся куда-то в глубь помещения. Стена напротив, сначала показавшаяся стеклянной, как в гостиной, на поверку оказалась дверью, открывающейся толчком вперед. Заметив, что я не могу оторвать взгляда от выцветшей бурой двери, хозяйка вежливо поинтересовалась:

– Как вам? Знакомо, правда? Это проигрыватель, который вы любили слушать в детстве.

– Ох… – невольно выдохнула я, повернув голову в ту сторону, куда она указывала. Там стоял черный проигрыватель – на нем папа включал музыку в далеком-далеком детстве, когда мне было четыре или пять лет.