Книжный магазин воспоминаний. Что бы вы изменили, если бы могли вернуться в прошлое?

Надо позвонить рассказать маме.

Это предложение притягивает как магнит. Сердце болит так, будто его нещадно кромсают ножом. Такое повторялось со мной бессчетное количество раз.

Самая глубокая рана в сердце – это моя мама. Так было всегда. Даже не отсутствие, а само ее существование оставило в моем сердце глубокий шрам, и от одной мысли о ней становится невероятно больно и тяжело. Поэтому сначала я старалась не думать о маме. От этого чувство вины и стыда разрасталось еще сильнее, и я начинала размышлять с точки зрения мамы и ее эмоций, погружая себя в них все глубже и глубже.

Так меня и затянуло в этот замкнутый круг. Теперь же я осознала одну простую вещь: нужно встретиться лицом к лицу с воспоминаниями, которые я либо забыла, либо, наоборот, прокручивала в голове так часто, что они отпечатались на подкорке, как татуировка.

Нужное воспоминание будет ждать вас там, куда вы пойдете, Чживон, —

такими были последние слова хозяйки магазина.

Бреду вперед в поисках воспоминания, с которым должна столкнуться лицом к лицу в первую очередь. Прохожу мимо книг разных цветов и размеров, плотно стоящих на одинаковых полках. Шаги становятся все увереннее, пыль на деревянном полу, всколыхнувшись, точно пух одуванчика, доверчиво следует за мной.

Интересно, в каком виде записаны воспоминания того дня? Тревога и беспокойство поднимаются волной от груди до самого горла. Я иду в глубь магазина, в самое дальнее укромное местечко, а затем поворачиваю назад, в сторону читального зала. Воспоминания о том дне притягивают меня, как магнит.

«…Нашла».

Женщина не обманула. Нужные воспоминания действительно ждали там, куда я пошла.

«Но почему… почему они так выглядят?»

Отыскав наконец нужное, я потянулась было к книге, но вдруг, почувствовав что-то странное, остановилась на полпути.

Двадцать восьмое февраля 2016 года. Обложка книги с воспоминаниями того дня была потрепанной и изорванной, будто кто-то намеренно пытался испортить ее.

На меня нахлынула волна ужаса. Изорванная обложка словно отражала то, что я чувствовала в тот день, и стало страшно. Собрав смелость в кулак, я снова потянулась к книге. От ощущения потертой бумаги под пальцами рука задрожала.

Перевернув когда-то ультрамариновую выцветшую обложку, я открыла книгу. Страницы внутри тоже выглядели потрепанными, с темноватыми пятнами, а сама книга оказалась тяжелее всех, что я брала в руки до этого. Я перевернула тонкую страницу, которая, казалось, вот-вот рассыплется в прах. Вместо ровных аккуратных строк, попадавшихся на глаза раньше, передо мной предстали черные пятна, наспех нацарапанные толстым карандашом.

Двадцать восьмое февраля 2016 года.

В этот день умерла мама.

Я думала, что смогу быть смелой, поскольку знала: ждать оставалось недолго.

– Чживон, слушай внимательно, что папа тебе сейчас скажет. Кхм… дело в том, что мама немного приболела, и ей придется некоторое время полежать в больнице.

– Чем она так заболела, что дело дошло до больницы?