— С правды, — ответила она.
Анна вспомнила, сколько мужества понадобилось ей, чтобы сказать правду Жене, но результат того стоил. Преодолев себя, ты освобождаешься от лжи и двойственности. Преодолев себя, ты получаешь бесценное спокойствие.
— В этом разговоре нет смысла. В конце концов, ты сама пригласила меня на свидание, — отрезал Матвей. — Пошли спать.
Анна с сожалением вздохнула. Ему так и не хватило мужества начать.
— Могу я задать тебе вопрос? — спросила она. Матвей кивнул. — Ты сказал, что, когда вернешься из Одессы, все изменится. Что изменилось, Матвей?
Он закурил еще одну сигарету. Курил и смотрел вдаль. Затем ответил коротко:
— Ничего.
Анна вздохнула: Виталик оказался прав.
— Две недели заканчиваются в субботу, — напомнила она.
— У меня есть время, пока швы не сняты, — гася окурок в пепельнице, задумчиво пробормотал он и спросил: — Что Люся хочет мне предложить?
— Она возвращается во вторник. Я организую тебе обед с ней — она сама обо всем расскажет.
— Нужно встретиться с Люсей как можно быстрее. Пойдем спать, — повторил Матвей, подавая ей руку.
Открывая дверь ванной, она слышала голос Матвея — он разговаривал с кем-то по телефону. Напряжение витало в квартире все утро. Он был молчаливым, озадаченным и удрученным. Анна быстро прошмыгнула в спальню мимо него.
— Аня! — окликнул ее Матвей. Она выглянула из-за двери. — Мама, я перезвоню, — быстро сказал он в трубку. — Подойди, хочу посмотреть, стерильна ли повязка.
Она медленно подходила к нему. Опять накрывало непонятное стеснение. Анна присела рядом. Матвей проверил пластырь. Она хотела встать, но он удержал ее за запястье и посмотрел в глаза.
— Аня, — несколько обреченно сказал он. — Не нужны мне все дары мира. Что мне сделать, чтобы Богинская меня полюбила?
— Матвей, почему ты решил, что я тебя не люблю?
— Твоя любовь какая-то странная — не такая, как у всех, — многозначительно ответил он.
— Не понимаю, в чем странность?
— Ты не звонишь мне, например.