За спиной помолчали.
— У меня очень много дел, — сказала женщина с плошкой. — Нет желания тебя уговаривать. — Она подсунула ладонь ему под голову, приподняла. — Пей.
Кай подумал немного, взял плошку здоровой рукой и начал торопливо глотать тягучий отвар, зло зыркнув на настырную лекарку.
— Ого, — сказала она. — Какой взгляд. Огонь! Не ты ли валялся ночью на пороге, гремя костьми? До горшка слезешь? Или утку принести?
Кай сунул ей опустевшую посудинку и откинулся на подушку. Его лихорадило.
Женщина, как ни в чем не бывало, повернулась спиной. У нее были красивые русые косы, подобранные и прикрытые полотняной косынкой.
— Надумаешь про горшок — позови.
— Мымра, — одними губами сказал Кай.
Ему было ужасно худо…
…На улице заорали грубые голоса. Кай со стоном перевернулся на бок, поплотнее натянул на голову плащ. Из-под шикарной, отороченной соболем ткани в золотых ирисах, торчали грязные сапоги.
— Вентиска! Эээй!
— Нууу….
Одна ставня обломилась и висела косо, во вторую забарабанили. Получилось плохо, тихо — загрохали ставней о стену.
Кай взвыл и скатился с топчана на пол, стукнув локтями и коленками. В окно просунулась кривая разбойничья рожа с темными сосульками волос.
— Это! Посольство к тебе, вот!
— Заноза! Отстань… — промычал парень, опираясь спиной о топчан и кутаясь в свою роскошную меховую тряпку. — Убью.
— Почтительно просят, — сообщила рожа и скривилась от почтения на другой бок.
В дырку окна тянуло холодом, хлипкие рассветные сумерки лились, как сопли. Сырые углы хибары заиндевели.
— Голова болит.
— Так девки сейчас рассолу… твое лордское высочество… только вставай, потому как Мотыга и Клык просили… нижайше…