— Это вы велели Вентиске разослать по деревням клетки с телами моих людей?
— Я, милорд.
— Сам бы он не догадался? — Радель болезненно скривил рот и прикрыл глаза ладонью. — А сколько драчливых разбойников повисло во дворе?
— Достаточное количество, милорд. Не больше, чем следовало.
— Вентиске есть, чему у вас поучиться.
— Он учится, милорд. Он делает все, как я велю. Ему хватает ума слушаться.
— Отрадные слова. Я думаю…
Пламя в камине вдруг пыхнуло искрами и клубами дыма, сократилось и погасло. Огонек в светильнике тоже умер — незаметно. Заперхала Ланка, она ближе всех сидела к камину.
В наступившей темноте стала видна рыжая полоса приотворенной двери.
— Лайго, — раздался из мрака голос Кая. — Огня принеси.
Дверь распахнулась шире, вошел один из найлов с факелом и направился к камину. По комнате заметались тени.
Ласточка глядела на Кая. Когда он успел войти? Ласточка прозевала этот момент, и остальные тоже прозевали. В молчании Кай отлепился от косяка, где стоял в любимой позе, перекрестив на груди руки. В волосах, как всегда, блестела мишура, за пояс заткнуты какие-то бумаги.
— Что, уже продал меня? — спросил он неприятным голосом. — Успешно?
Старик, чуть ли не скрипя, повернулся.
— Ты сам и продать себя толком не можешь, Кай. За фигляра не дорого дадут… так, пару серебрушек…
— Проваливай, Чума. — «Чума» он прошипел сквозь зубы. — А то от моего фиглярства у тебя разом кишки вымерзнут. Надоели твои советы. Недалеко ты ушел от моего родича — такой же старый упырь. Плевать я хотел на вас обоих. Лайго, выведи его.
Найл подбросил в огонь еще пару брикетов и подошел к старику.
— Сэн Расон, прошу вас.
Старый рыцарь, не говоря ни слова, поднялся и оперся на подставленную руку. Стоять ему было тяжко.
Кай прошелся по комнате, ни на кого не глядя, огонь в камине никак не хотел разгораться, вспыхивал и угасал снова, расползаясь кислым дымом.