— Я не стану жертвовать успехом кампании ради одного человека, будь он хоть сам король Лавен, — ровно сказал Соледаго.
Разорви вас всех черти болотные.
— Интересно, если бы ты был там, а Радель здесь? — Тальен не глядел на своего командира, не отрывал глаз от обветренных стен, повитых клоками тумана.
— Не думаю, что я потребовал бы за себя такой выкуп.
— Какого черта ты сам поехал на переговоры? — вызверился Марк.
— Такого, что ты немедленно пообещал бы этому щенку все, что угодно, лишь бы вызволить своего дружка.
— Дружка? — Энебро словно поперхнулся.
Тальен кинул на командира предостерегающий взгляд. Не хватало снова сцепиться.
Но ничего не произошло. Марк просто налил себе еще вина, потом долго смотрел перед собой, словно не замечая золотого полководца.
— Ты прав, — наконец сказал он очень спокойно. — Гертран мне друг. Он мне дороже всего на свете. И сейчас ты его убиваешь. Ради того, чтобы выполнить букву приказа.
— Думаешь, что у меня нет сердца?
— Сердце… оно у тебя еще не выросло.
Теперь замолчал уже Соледаго.
— Лорд-тень прислал меня обеспечить поддержку Раделю, — сказал он наконец. — И взять крепость. Разоренный рудник, перерезанный торговый путь, бесчинства на дорогах — ты хочешь, чтобы я договаривался с… с созданием, устроившим все это. Ты ведь тоже служишь Маренгу. Ты его человек.
— Прислали обеспечить поддержку, так обеспечивай, черт возьми! Надо вытащить Герта из плена любой ценой.
— Не любой.
Молчание, тяжелое и звенящее, как сталь. Радо продолжал потягивать вино, не вступая больше в разговор. Он думал о чем-то своем и выражение его бледного, с раскосыми темными глазами, лица, не предвещало ничего хорошего.
Возможно он думал о том, что мог бы сейчас точно так же лежать в разбойничьей крепости, раненый, и ждать решения.
Меньшая ценность.
Туман рвался длинными полотнищами, слоился, оплетал стены и зубчатый край барбакана. Там, в тумане…что-то было.