На вид ей было чуть больше тридцати. Короткие волосы жгуче-черного цвета. Глаза большие, яркие и такие же черные, как волосы.
— Мы что, были любовниками? — растерянно спросил Пратт.
— Были? Почему были? — Адрия Банди улыбнулась, поняла, что Пратт не шутит, и озадаченно нахмурилась. — Ты что, не помнишь?
— Нет.
— Совсем?
— Совсем.
— Черт! — ее неестественно-белые зубы прикусили пухлую губу.
— Ты знаешь, что со мной случилось? — спросил с надеждой Пратт.
— Знаю ли я? — она пытливо заглянула ему в глаза. В повисшей тишине звонок телефона показался неприлично громким. — Извини, надо ответить. — Адрия Банди сняла трубку. — Сейчас подойду, — пообещала она кому-то, извинилась перед Праттом, вышла из кабинета.
Щелкнул, закрывшись, электронный замок. Пратт попробовал открыть дверь — бесполезно. Окон нет. Он выждал четверть часа, затем снял телефонную трубку. Секретарь клиники спросила, с кем его соединить. Он объяснил, что ждет доктора Банди. Секретарь пообещала найти ее, но, когда Пратт попытался связаться с ней снова, ему никто не ответил. Тишина. После полутора часов в одиночестве она давила, сводила с ума.
— Эй, выпустите меня! — закричал Пратт, барабаня кулаком в дверь.
Никто не ответил ему. Пратт навалился плечом на дверь. Материал крепкий, или железо, или какие-то сплавы, — не выбить. В голове снова зазвучал собственный голос, рассказывающий об опытах.
— Да что же здесь происходит? — запаниковал Пратт и снова попытался выбить дверь, на этот раз ногой. Один удар, второй, третий…
Он не засекал время, но прошло как минимум несколько часов.
— И как долго вы собираетесь держать меня здесь? — спросил Пратт, надеясь, что в кабинете ведется скрытое видеонаблюдение. — Что здесь вообще происходит, черт возьми?
Чуть раньше в приступе паники Пратт перевернул рабочий стол Адрии Банди и массивное кожаное кресло, так что сейчас крушить было нечего.
— Выпустите меня!
Он в отчаянии снова ударил в сделанную словно из камня дверь. Замер, прислушался. Снова ударил и снова прислушался.
— Вы что, собираетесь держать меня здесь вечно? — спросил он невидимую камеру, выругался, принялся мерить крошечный кабинет нетерпеливыми шагами, затем поднял перевернутое кресло, сел, закрыл глаза. Неожиданно электронный замок щелкнул и дверь открылась. — Ну наконец! — оживился Пратт, вскочил на ноги, увидел на пороге мужчину и замер. Казалось, что даже сердце остановилось.
Лицо мужчины было болезненно-серым. Воспаленные глаза налиты кровью. Их взгляд гипнотизировал, лишал воли.