Ревелль

Ее опять скрутил сухой кашель. Содрогаясь всем телом, она пыталась побороть приступ. Отмахнулась от стакана воды, предложенного Роджером.

– Это точно не Дьюи, – прохрипела она. – Если бы он все лето путешествовал во времени, то был бы уже дряхлым стариком.

– Он и так дряхлый! – воскликнул я.

Она выпучила глаза:

– Выглядит он лет на тридцать и на покойника ничуть не похож.

Этот змей все лето старательно убеждал всех и каждого, что он щедрый благодетель. По чистой случайности он поймал на лету Лакс, когда она упала в тот первый вечер. По чистой случайности его новый театр был готов к открытию, когда шатер Ревеллей сгорел дотла. Точнее, когда он сам сжег его дотла, вгоняя их в еще большую зависимость.

Он опасен. А Лакс вот-вот свяжет себя с ним безвозвратно.

– Все это очень подозрительно, – признал Роджер. – Но Тревор Эдвардс подтвердил, что Дьюи постарел из-за того, что отправился назад на семь недель. Я сам у него спрашивал.

– Видите? Не мог он все это сделать, – сказала Триста. – У магии есть строгие незыблемые правила.

– Магия не всегда следует правилам, – возразил я. – Как ты объяснишь, что Роза Эффижен перед смертью превратилась в старуху?

– Может, ты надышался дымом и начались галлюцинации. А может, ее мама переспала с Хроносом. Странно, конечно, но все равно это не повод обвинять моего брата в убийстве.

Роджер облокотился на поручни:

– Триста права. Законы магии незыблемы. Поверь. Я сам пытался.

– Мы все, – добавила Триста. – Все до единого. Каждый, кто владеет магией, хоть раз пытался обойти ее законы. Это невозможно.

Тем не менее Лакс как-то ухитрилась. Я молча посмотрел на друзей, и слова застряли у меня в горле. Она держит это в секрете. Но если тайну раскрыл Дьюи, ей грозит беда. Не только ей – всем нам.

– Магия Лакс не подчиняется правилам, – нечленораздельно выпалил я. – Она умеет зачаровывать без драгоценных камней.

Роджер замер:

– Чего-чего?

– Лакс умеет зачаровывать без драгоценных камней. – Только бы они поверили мне, только бы поняли.

– Как?