Ее инстинкты работали как надо.
– Я не могу обсуждать с вами активное дело, миссис Джонсон, но если вы расскажете мне о том, что вы помните о семье Кайнд в период до и сразу после исчезновения их дочери, это может помочь. Я хочу добиться справедливости для этих девочек и их семей и думаю, что вы тоже.
Она задумалась, и ее лицо вдруг покраснело.
– Мы с Эдвардом не общались с Кайндами. Они устраивали вечеринки… ну, понимаете? Вечеринки, которые тогда были очень популярны, но нас с Эдвардом не интересовали.
Я постаралась ничем не выдать своего удивления.
– Свинг-вечеринки? – Если и существует более современный термин для обозначения тусовок, где все меняются партнерами, то я его не знала.
– Да, может быть, они назывались так, но как я уже сказала, мы с Эдвардом не хотели иметь с ними ничего общего.
Я задалась вопросом, не поэтому ли Эрин никогда не разрешали приходить к Кайндам посидеть с Эмбер.
– А другие соседи?
– Несколько машин у них перед домом я узнала.
– Не подскажете, чьих?
Я записала имена, которые она вспомнила. Ничего противозаконного она мне не сказала. Деталь может ничего не значить.
А может раскрыть все дело.
– Вы мне очень помогли, миссис Джонсон. Вы хотите рассказать что-нибудь еще?
Она покачала головой и встала, давая понять, что разговор окончен.
– Уверена, что больше мне сказать нечего.
– Что ж, тогда спасибо, что уделили мне время.
Она проводила меня к выходу, и жара вновь навалилась на меня с такой силой, будто я попала в духовку.
– А все-таки удивительной, – вдруг произнесла она, – бывает детская доброта.
– Что, простите?