Моше и его тень. Пьесы для чтения

Моше (сердито): Только не думай, что я сомневаюсь в мудрости того, кто каждый день посылает нам зарю и не дает Океану преодолеть поставленные ему преграды. Я сомневаюсь только в своих собственных силах, не способных исполнить то, о чем я пока могу сегодня только догадываться. О силах, которых нет ни у одного из людей, но без которых никто не смеет называть себя "человеком".

Фарра: Значит, ты уже не сердишься на своего бога, господин?

Моше: Сержусь?.. Да кто я такой, чтобы мне сердиться на того, кто подвесил над нашими головами Большую Медведицу и каждый день выводит на небо солнце?.. Он нанял меня, и я буду по-прежнему делать ту работу, которую Он мне поручил. Торопить, угрожать, кричать, подгонять, заставлять и наказывать ради их же собственного сомнительного блага… Конечно, случалось и такое, что я жаловался на эту работу, да и кто бы не стал жаловаться на моем месте, получая свою плату в виде бессонницы, усталости и отчаянья перед человеческой глупостью?.. (Понизив голос). Но теперь, похоже, все изменилось… Так, словно Он позвал нас на последний экзамен, который требует от человека, чтобы тот совершил то, что совершить невозможно. Во всяком случае, своими собственными силами. То, что не записано ни в каком завете, и за что каждый ответит сам, не оглядываясь ни на соседа, ни на свой народ… Ведь, в конце концов, каждый из нас может называться "человеком" лишь в той мере в которой он помнит, что он – всего лишь своя собственная готовность пройти через грязь, боль, страдания и страх, через которые никто не пройдет за тебя… Или ты думаешь, что нам дается что-нибудь даром, кроме страданий и смерти? А разве это не Он говорил, что человек – это всего лишь ветер, не видящий самого себя, – сон, ждущий пробуждения, – эхо, ищущее того, кто вызвал его к жизни?.. А значит все, что нам надо, это всего лишь пройти через этот страх, через эту неизвестность, через это будущее и нелепое возвращение, помня, что Человек – это всегда только тот, кто проходит сквозь свою оставленность, чтобы в конце научиться разговаривать на равных с Небесами…

Фарра: Но, господин…

Моше: Больше ни слова, женщина. (Поднимаясь). Я ухожу.

Фарра: Но разве ты не хотел узнать будущее, господин?

Моше: Считай, что это была только минутная слабость. Минутная слабость перед той неизвестностью, которая пугает людей больше, чем все опасности, о которых они знают. Чертова слабость, которая заставляет нас всю жизнь топтаться на одном месте, не рискуя сделать в сторону ни одного шага, как будто нас подстерегает там верная гибель… Прощай, колдунья.

Фарра: Прощай, господин.

Моше: И пришли кого-нибудь ко мне сегодня до захода солнца, чтобы я дал ему для тебя немного еды.

Фарра: Да, господин.

Моше: А ты сама?.. Не хочешь что-нибудь попросить у меня?

Фарра: Нет, господин.

Моше: Такие гордые, что даже ничего никогда не просите?.. Может быть ваши шатры полны, а дети накормлены?.. Почему бы вам не переступить через вашу гордость и хотя бы изредка не попросить у Израиля помощи?

Фарра: Что-то я не помню, чтобы израильтяне когда-нибудь спешили поделиться хлебом с Амаликом, господин.

Моше: То же можно сказать и про Амалика, женщина…Хорошо, я позабочусь об этом сам… (Не трогаясь с места). Прощай.

Фарра: Прощай, господин.

Моше (помедлив, глухо): Если бы ты только знала, как мне хочется заставить тебя бросить в огонь твою волшебную траву и рассказать мне о том будущем, которое меня ожидает.. Но я знаю, что если я сделаю это, то никогда больше не услышу тепла в голосе Крепкого и не увижу, как его свет согревает меня в минуты отчаянья и показывает правильное направление… Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю, колдунья?

Фарра: Я понимаю, господин.

Моше: Тогда прощай.