Моше и его тень. Пьесы для чтения, Константин Поповский

Моше и его тень. Пьесы для чтения

22
18
20
22
24
26
28
30

Фарра: Я молчу, потому что ты не прав, господин.

Моше: Неужели?

Фарра: Я только хотела сказать, что ей тоже нелегко, господин… Трудно любить того, кто прячется за своей славой и чьи черты не разглядеть из-за окружающего его сияния… Думаешь, это так легко, господин?

Моше: Мне нет никакого дела до того, кто прячется за своею славой, женщина… Или ты решила, что у меня нет других забот, как только гоняться за известностью и воздвигать в свою честь каменные насыпи, чтобы люди помнили мое имя?.. Плохо же ты меня тогда знаешь, колдунья!

Фарра: Многие готовы отдать все лишь бы их имена люди вспоминали после их смерти.

Моше: Многие. Но только не те, которые радуют смерть тем, что у них ничего не осталось из того, что привязывает человека к жизни, и кто готовы идти за смертью с радостью, в надежде погрузиться, наконец, в вечный сон и обрести долгожданный покой…

Фарра: Надеюсь, ты говоришь не о себе, господин.

Моше: Я говорю о том, что видят мои глаза, женщина. А теперь довольно!.. Я больше не хочу говорить о том, о чем мы оба прекрасно знаем без всяких разговоров. (Глухо). В конце концов, я выносил и не такие удары, как тот, который достался мне сегодня… (Глухо, закрыв лицо ладонями, раскачиваясь от нестерпимой боли). Ах, Сепфора, Сепфора…

Небольшая пауза.

Фарра (негромко): Господин…

Моше (опустив руки). Не беспокойся, колдунья. Все в порядке… Только не смотри на меня так, словно ты собираешься пожалеть меня, словно обиженного подростка!.. В конце концов, если оставить в стороне обиду и боль, то ничего особенного не произошло. Земля не провалилась под нашими ногами, и небо не рухнуло нам на головы, словно все, что мы сегодня видели, было угодно Небесам, которые, должно быть, видят такие вещи каждый день и уже давно не считают их чем-то из ряда вон выходящим. (С кривой усмешкой). Недаром мой брат Аарон любит повторять, что все, что ни делается на земле, делается к лучшему… Или ты думаешь не так, колдунья?

Фарра: Я не знаю, господин, что тебе сказать. Я слышу только боль, которая сжигает тебя, словно огонь сухую траву.

Моше: Боль проходит, женщина.

Фарра: Но она оставляет следы и делает человека пугливым.

Моше: Наверное, ты хотела сказать, что она делает его мудрым, осторожным и способным учиться на своих ошибках.

Фарра: Ты ведь так не думаешь, господин.

Моше: И что же я тогда, по-твоему, думаю?

Фарра (негромко): Ты думаешь, как хорошо бы было тебе сейчас забыть все, что ты знал прежде и забиться где-нибудь среди камней, чтобы выгнать из памяти все, что приносит тебе эту боль и это страдание… Прости, что я говорю тебе это, господин.

Моше: А ты хорошо владеешь своим ремеслом, колдунья. Вот только на этот раз ты немного ошиблась. Мне нечего забывать, потому что в последнее время мне стало казаться, что я и так уже ничего не знаю, не помню и не понимаю. Так, словно ты выдохнул весь воздух, а взамен не успел набрать ничего и теперь тебя ждет удушье и беспамятство, которые отдадут тебя в лапы демонов… (Наклонившись к сидящей на песке Фарре, негромко). Ты ведь знаешь, о чем я говорю, женщина?.. Ну, конечно, ты знаешь…(Тревожным шепотом). Иногда мне кажется, что Он просто смеется над нами. Хохочет, глядя как мы выбиваемся из сил, чтобы добраться до этой чертовой и ни кому не нужной земли. И тогда я спрашиваю себя – зачем? Зачем Он избрал нас? Эту крикливую, трусливую, глупую толпу, которая уже завтра забудет то, в чем она клялась накануне? Неужели только затем, чтобы привести их туда, где они вдоволь напьются ячменного пива и утолят свой вечный голод?.. (Глухо). Наверное, Он забыл, что человек никогда не может напиться и насытится впрок, и поэтому всегда обречен копить запасы, нанимать воинов и строить каменные дома, опасаясь воров и грабителей…

Фарра: Ты весь дрожишь, господин.

Назад Читать дальше