Ожидай странника в день бури

Тинния вздохнула.

– Что вообще происходит с людьми? Они мечутся в силках своих собственных заблуждений... Древние знания исчезают, тонут во мраке предрассудков и невежества. Кто-то поставил ложные указательные знаки, и люди послушно свернули не в ту сторону...

Рыцарь Святого Грааля вытер от крови клинок меча, – синий камень на рукоятке грозно сверкнул и погас, голубыми отсветами рассыпавшись во мраке.

– Никогда не давай обетов... иначе, благородный рыцарь, ты будешь только смотреть на вино жизни, тогда как пить его будут другие, – добавила она.

– И я не смогу целовать тебя!

Он обнял Тиннию за плечи здоровой рукой, – вторая, раненая, свисала вдоль тела, и он едва мог пошевелить ею.

– Я готов платить любую цену. Я срываю цветок с куста, полного ядовитых шипов... Я ставлю на эту карту все и никогда не проиграю. Пока начнет действовать яд, я успею насладиться нежностью лепестков и свежестью росы. Если цена будет слишком высока, что ж! – я все равно заплачу ее, сознавая, что завтра наступит новый рассвет и расцветут новые цветы. И я опять буду доставать их между ядовитых шипов...

– Зачем?

Она подняла свои удлиненные глаза, в которых сквозило лукавство.

– Чтобы подарить тебе!..

Сиур изучил полученную от Дмитрия информацию и задумался.

Все оказалось так, как он и предполагал: по поводу смерти вдовы дела возбуждать не будут. Признать ее смерть естественной – наименее хлопотно для всех. В доме практически ничего не пропало, все ценные вещи на месте, родственники не объявились, возраст умершей и состояние ее здоровья позволяют допустить, что смерть наступила от остановки сердца, вызванной застарелой болезнью.

Фотографию сбитого джипом мужчины Алеша обещал доставить к вечеру, но Сиур почти не сомневался, что погибший – киллер, застреливший Сташкова. Головоломка обрастала новыми фактами, одни из которых кое-что объясняли, другие еще больше все запутывали.

– Я уверена, что арбалет – это знак одному из нас, – сказала Тина. – Может быть, мне. Альберт Михайлович неспроста отнес его в подвал и оставил там.

– Выходит, он знал, что мы туда придем?

– Наверняка знал...

Она сидела в кресле, поджав ноги, и разбирала «бумаги с чердака». Осторожно разворачивала пожелтевшие истрепанные листы, просматривала, откладывала в сторону.

– Есть что-то интересное?

– Пока нет. Обычная переписка... Кто заболел, у кого ребенок родился... кто свадьбу сыграл, кто умер... кто разорился...

Сиур молча кивнул головой, продолжая размышлять. Последние события вызвали у него смутные воспоминания – «дежа вю». Как будто из прошлого тянулись невидимые нити, переплетались, образовывая причудливый узор, подобный колдовскому наваждению.