Молодые люди не сразу услышали раздающиеся во дворе шум, крики, конское ржание и лязг оружия. Откуда-то потянуло густым черным дымом.
Рыцарь Сиург вскочил, сорвал со стены боевой топор, выглянул в окно. В ту же секунду, резко взвизгнув, стрела с горящей на конце просмоленной паклей впилась в дубовую раму. Несколько убитых, среди которых он узнал и старого конюха, лежали на мокрой, взрыхленной конскими копытами земле.
Сильный грохот подсказал ему, опытному воину, что дверь в дом взломана и теперь у нападающих считанные минуты на то, чтобы подняться по лестнице. Немногочисленные, оказавшие сопротивление слуги, скорее всего, убиты. И теперь они с Тиннией остались только вдвоем.
Громкий топот и возбужденные крики раздавались все ближе. Чувство смертельной опасности всегда придавало Сиургу хладнокровия и решимости; мимолетный страх уступил место жажде боя, закипевшей в его крови.
Огромный топор, пущенный со страшной силой недрогнувшей рукой рыцаря, с тяжелым свистом рассек воздух и, сметая все на своем пути, достиг цели. Тело ворвавшегося в двери зала воина осело, разрубленное почти до паха. Теснившиеся за ним вооруженные люди в испуге отпрянули...
– Сюда!
Обернувшись на мгновение, он позволил Тиннии увлечь себя к завешенной гобеленом стене. Ему нравилось, сидя за трапезой, любоваться этой сценой королевской охоты, – пышной и яркой, где свора гончих догоняла прекрасную тонконогую лань, а разодетые всадники, егери, трубящие в рога, слуги и оруженосцы скакали среди зеленой дубравы вслед погоне. Отшвырнув ковер, Сиург увидел отходящую в сторону панель и скользнул за Тиннией в темный проем...
Вход не успел закрыться до конца, и преследователи, с трудом протискиваясь в узкую щель, проникли в потайной коридор прежде, чем панель встала на свое место. Часть нападавших со свирепыми криками и проклятиями безуспешно пыталась штурмовать стену, которая теперь ничем не отличалась от всех остальных стен в зале. Прекрасный гобелен был изрублен и брошен в огонь.
Однако количество воинов теперь разделилось. Оставшихся в зале было больше, и они, круша все на своем пути, ринулись в другие помещения, надеясь догнать беглецов. Комнаты начали наполняться удушливым дымом от загоревшихся занавесей и деревянной отделки.
Сиург и Тинния бежали длинным внутренним коридором, слыша топот погони. Теперь молодой рыцарь по достоинству оценил и постройку дома, и извилистый коридор, полный неожиданных поворотов и глубоких ниш. В некоторых местах проход становился настолько узким, что они с Тиннией едва пробирались по одному. Все это создавало трудности преследователям, которые сильно отстали.
– Мне надо взять кое-что в моей комнате...
Она с трудом переводила дыхание. Румянец еще резче выступил на побледневшем лице.
– Это так необходимо? Нам нужно спешить. Дом наверняка окружен. И мышь не проскочит. Откуда только взялись эти люди? И что им нужно?
– Иди один, не подвергай свою жизнь опасности. Из святилища Богини есть вход в подземелье. Им давно не пользовались, но не думаю, чтобы он обсыпался. Впрочем, выбора все равно нет.
Рыцарь подумал, что, пожалуй, они еще успеют добраться и до ее комнаты, и до святилища Богини.
– Я помогу тебе. Бежим!
Знакомая дверь в комнату, где он долго и мучительно выздоравливал, проваливаясь в бред, метаясь в жару, где над ним склонялось обеспокоенное лицо женщины из его снов... разбудила в нем тоску и опустошенность. Он снова терял, и терял безвозвратно...
Маленьким ключиком, который висел на золотой цепи у нее на поясе, Тинния открыла крышку резного сундучка, достала оттуда кое-какие вещи, быстро сложила в мешочек из синего бархата. Уже собираясь уходить, стремительно вернулась, сорвала со стены арбалет и, не оборачиваясь, выскользнула в коридор.
– Торопись, сейчас они будут здесь!
Не успели молодые люди скрыться за очередным поворотом, как появились разгоряченные погонейвоины. В коридоре уже пахло дымом, и доносился зловещий гул бушующего пожара.