Зная, что на религию Богини оказали влияние индоевропейские вторжения, имевшие место по крайней мере с 2400 г. до н. э., а возможно, хотя и в менее широких масштабах, и ранее – в Египте с 3000 г. до н. э., а в Шумере, на заре развития шумерской культуры, с 4000 по 3000 г. до н. э. – мы сможем лучше понять перемены, происходившие в мифах, ритуалах и обычаях религии Богини на протяжении исторических периодов. Тогда, в свою очередь, мы начнем отдавать себе отчет в истоках противостояния между патриархальными северянами и древней религией со всем, что она собой воплощала.
Одним из наиболее спорных вопросов, по-видимому, оставалась концепция божественного права на царскую власть и институт престолонаследия. Наиболее древние законы и мифы предполагают, что первые почитатели Богини были скорее ориентированы на жизнь общины, хотя, возможно, святыни Богини служили для них центрами самоорганизации. И тут стоит задаться вопросом, что способствовало этому переходу от религии Богини к божественному праву на престол, даруемому мужским божеством – праву, которое существует и поныне.
6. «Если царь не заплачет…»
Даже в эпоху неолита, на заре человеческой истории правители во многих городах и селениях могли занимать свой трон по божественному праву, как то и сейчас заявляют уцелевшие монархии по всему миру. Основное различие заключалось в том, что право на престол, вероятно, изначально даровалось не богом-мужчиной, а Богиней. Как документальные, так и мифологические свидетельства наводят на мысль, что в древности само это право принадлежало не мужчине, а женщине, верховной жрице Богини, которая, судя по всему, наследовала свой титул по материнской линии. В качестве верховной жрицы Богини эта женщина могла также считаться царицей или предводительницей племени. Так было, например, в Кхириме (Khyrim)[167], где, по словам Фрэзера, верховная жрица автоматически становилась главой государства.
Сочетание на самых ранних этапах человеческой истории этих двух ролей – верховной жрицы и царицы – неоднократно подтверждается табличками и текстами Ближнего Востока. Многие авторы, возможно, беря наше ориентированное на мужчин общество за образец, меняют местами причину и следствие, полагая, будто, становясь царицей, женщина одновременно получала и титул верховной жрицы, якобы вытекающий из ее брака с правящим царем. Но, как я объясню ниже, все данные свидетельствуют о том, что дело обстояло как раз наоборот, и что старшая по рангу служительница женского божества, посвященная в наиболее важные таинства, скорее всего, в древности была источником концепции царской власти.
Как я уже упоминала выше, храмы Богини в периоды неолита и энеолита, по-видимому, образовывали ядро общины, владевшей землей, стадами скота и большей частью материальной собственности. Такое положение сохранялось даже в ранние исторические времена Э-Аны, «Храма Небес», святилища Богини Инанны в Эрехе.
Антон Муртгат пишет, что «примерно в 3000 году до н. э. в Уруке (Эрехе), современной Эль-Уарке, священном месте Инанны, шумерской Царицы Неба, возник комплекс зданий, которые и сегодня вошли бы в число самых великолепных творений архитектуры, если бы они дошли до нас в лучшей сохранности». Профессор Олбрайт далее поясняет: «Открытия в вавилонском Эрехе доказали, что храмовый комплекс в Э-Ане уже к 3000 году до н. э. стал центром сложной экономической структуры». По словам Сидни Смита, профессора ближневосточной археологии и специалиста по Шумеру, «…храм ведал всеми основными видами деятельности, и не только теми вопросами, которые можно считать имеющими отношение к религии, но и работой ремесленников и торговцев в городах, а также фермеров, пастухов, птичников, рыбаков и садоводов в сельской местности».
В неолите и в самые ранние исторические эпохи
Однако номинальное лидерство еще не означает монархию. По сути, из некоторых документов и мифов следует, что неолитические и ранние исторические общины почитателей Богини управлялись собраниями, вероятно, состоявшими из старейшин. Одна месопотамская табличка гласит: «Под руководством Инанны в Агаде его старухи и старики дали мудрые советы»[169]. «Старчество»[170] было еще одним из даров цивилизации, доставленных Инанной в Эрех. Герни пишет, что до прихода хеттов «первоначально страна (Хатти) состояла из независимых, самоуправляемых городов, во главе которых стояли советы старейшин»[171]. Даже в хеттский период тексты описывают группу «женщин-ведуний», которых называли просто «старухами»[172]. Они выполняли обязанности пророчиц и советниц, а также были связаны с духовным и физическим исцелением.
Профессор Торкильд Якобсен из Чикагского университета повлиял в данном вопросе на целый ряд других историков и археологов. Его теория, основанная на том факте, что в древнейших шумерских мифах о небесных собраниях, принимающих решения, фигурируют божества как мужского, так и женского пола, предполагает, что такое участие женщин в руководстве, очевидно, отражало структуру общества, создавшего эти легенды, где у власти могли находиться как мужчины, так и женщины. Мы даже можем рассматривать концепцию монотеизма, столь часто выдаваемого за более цивилизованный или утонченный вид религии, как отражение определенной политической идеологии, которая возлагала все властные полномочия на одного вождя, тогда как политеизм, особенно в форме совета богов, возможно, лучше соответствовал общинным устоям среди тех народов, которые развивали это направление богословской мысли и следовали ему.
Нет никаких решающих доказательств связи между ролью верховной жрицы и этими группами старейшин, хотя слова «под руководством Инанны» могут относиться к месту, занимаемому Ее верховной жрицей. Судя по мифологическим повествованиям о Богине (верховная жрица воспринимается как Ее воплощение на земле), нам преподносится образ женщины не целомудренной или берущей себе постоянного супруга, как поступали царицы в более поздние эпохи, но женщины, которая сама ежегодно выбирала себе мужей или любовников, неизменно сохраняя ведущую роль за собой.
Символика сына/возлюбленного или юного супруга Богини, умирающего каждый год, проходит красной нитью через всю религию Богини, начиная с ее фиксации в неолитические и ранние исторические периоды. Она встречается в самых древних легендах Шумера и Египта и сохраняется на всем протяжении истории Ближнего Востока вплоть до первых веков христианства, где память о ней, возможно, уцелела в виде ежегодного траура по умершему Иисусу.
Сэр Джеймс Фрэзер, автор «Золотой ветви», исследовал эту тему более широко и основательно, чем любой другой ученый в области сравнительного религиоведения. Хотя некоторые из его выводов и теорий были оспорены более поздними авторами, основная часть материала, собранного в 12 томах его обширного труда, содержит множество сведений, представляющих ценность и сегодня – и, что еще существеннее, поднимает некоторые любопытные вопросы. Здесь нас интересует тема ежегодной смерти сына/возлюбленного Богини, поскольку она, по-видимому, непосредственно вытекает из первоначальных ритуалов и обычаев женской религии и отражает одну из древнейших письменно отмеченных практик – а именно ежегодное ритуальное жертвоприношение «царя», супруга верховной жрицы.
В нескольких отчетах исследователей об африканских племенах описываются царицы, которые оставались незамужними и предпочитали брать себе любовников более низкого ранга. Один рассказ из Нигерии повествует о мужчине, который был супругом местной правительницы до тех пор, пока та не обнаружила, что беременна, после чего он был задушен группой женщин – его земная миссия была завершена.
Многочисленные рассказы, предания, а также фрагменты текстов и молитв наводят на мысль, что в большинстве ближневосточных культур, почитавших Богиню, существовали подобные практики, более или менее адаптированные в зависимости от местности и эпохи и сохранявшиеся на протяжении многих веков. Бессмысленно делать какие-либо далеко идущие выводы относительно того, как и почему это происходило, поскольку имеющаяся информация по каждой конкретной культуре не дает оснований для столь широких обобщений. Тем не менее повсюду встречаются доказательства того, что в неолите а возможно, даже в древнейшие исторические периоды супруг верховной жрицы встречал насильственную смерть, в то время как она оставалась горевать по нему.
Имеющийся материал основывается на трех отдельных линиях доказательств. Первая из них включает в себя отчеты о действительно имевших место церемониях бракосочетания верховной жрицы со своим избранником, что обеспечивало ему положение, впоследствии приравненное к статусу царя. Вторая – документы о ритуалах, вытеснивших в исторические времена первоначальные жертвоприношения, как, например, использование людей-«заместителей», имитация нападения, сжигание чучел и принесение в жертву животных. И, наконец, третья – подробные описания в легендах, по-видимому, сопровождавших эти «заместительные» ритуалы. В надлежащий момент церемонии они давали совершаемому символическому действу богословское истолкование.
Материал, которым мы располагаем, позволяет сделать вывод о том, что верховная жрица, олицетворявшая Богиню, избирала себе возлюбленного, как правило, моложе себя самой, поскольку его часто называли сыном Богини. Многочисленные источники повествуют о сексуальной близости между ними, обычно описываемой как
«Вывод, который кажется бесспорным, – пишет профессор Сидни Смит, – заключается в том, что обряд священного брака восходит к глубочайшей древности, и именно поэтому он был включен в культы совершенно разных божеств… его ежегодный характер, по-видимому, связан с ежегодным повторным избранием царя». Описывая статус мужчины, состоявшего в связи с верховной жрицей в Эгейском регионе, Баттерворт указывает, что «именно через царицу открывался доступ к божественному началу».
Священный брачный союз с верховной жрицей приносил ее супругу привилегированный статус. По словам профессора Саггса, в историческом Шумере и Вавилоне после церемонии священного брака Богиня «определяла судьбу царя на наступающий год»[173]. Однако в древности положение такого царя было очень неустойчивым. Избранник наделялся царскими прерогативами лишь на определенный срок, по истечении которого (обычно через год, так как церемония проводилась ежегодно, однако другие источники дают основание предположить, что в некоторых областях этот срок мог длиться и дольше) юношу ритуально приносили в жертву.
В 1914 году Стивен Лэнгдон писал, что «образы таких божеств, как Таммуз, Адонис и Осирис, представляют собой богословский принцип, воплощение определенных религиозных идей, которые когда-то были представлены в более осязаемой форме – не сына богини, погибшего в волнах, а земного царя, который был умерщвлен».
ebooksa