А потом говорит:
– Хорошо, я приду. Только учтите – времени у меня мало.
И отключился. Мы с Сенькой друг на друга поглядели – сработала наживка! Только бы рыбка раньше времени с крючка не соскочила… Надели мы рюкзачки, сказали всем «до свидания», как будто домой идём, ну, ничего особенного не происходит. Вышли из школьного центра в коридор, стоим, ждём. А тут и профессор Шнайдер подходит. В руках – снова две здоровенные плитки шоколада. Он что, шоколадный склад за собой по станции таскает, что ли?
– Гутен таг, здравствуйте, юные планетологи. Это вам, угощайтесь! Ну так что там у вас за кристаллы?
Сенька мне кивает. Я из рюкзака первый кристалл достаю. Этот у меня в коллекции самый, что называется, завалящий. Только даже за такой завалящий любой яйцеголовый из лабораторий в служебном блоке на стенку полезет. У профессора глаза загорелись:
– Разрешите взглянуть? Рома, это тебе папа с поверхности такой привёз? Откуда?
Я отвечаю:
– Кажется, с плато Иштар или где-то рядом.
Профессор кристалл осматривает со всех сторон, в руках вертит.
– Вот безобразие, даже лупы с собой нет… Но какой интересный экземпляр! Ребята, не может быть, чтобы он с плато Иштар был, никогда там таких кристаллов ещё никто не находил. Вот если южнее, на равнине Седны, тогда другое дело… Как жаль, что у меня времени так мало до отлёта, такой образец надо бы в лаборатории с лупой осмотреть, а лучше в микроскоп…
Тут Сенька мне подмигивает, а я говорю:
– Но папа точно говорил, что этот кристалл с плато Иштар! Вы, профессор, не волнуйтесь – давайте Вы пойдёте на площадку к турболифтам, мы Вас проводим, а Вы нам пока по дороге расскажете, почему это такой образец обязательно с равнины Седны должен быть?
А сам волнуюсь, сердце сильно забилось. Сработает или нет?
– Гут. Хорошо, идёмте, ребята.
И пошли мы к турболифтам. Профессор на ходу кристалл то мне суёт под нос, то Сеньке.
– Вот смотрите, киндер, дети то есть. Оттенок у кристалла розоватый – это первый момент, который бросается в глаза. Второй момент – блеск, особенно на сколах. У всех образцов с плато Иштар, которые есть у нас в институте, блеск металлический, а тут явно маслянистый. Если кристаллографией заниматься много лет, на такие вещи обращаешь внимание сразу же. У вас просто опыта ещё не хватает…
Идём мимо поста охраны. Охранник, гляжу, оторвался от планшета своего, посмотрел на нас, и снова в планшет уткнулся. А что тут такого? Идёт взрослый дяденька с двумя мальчиками, что-то им объясняет, они его слушают, разиня рты. Ничего особенного. Чудаки эти взрослые – когда видят ребёнка одного, сразу начинается: «мальчик, ты что тут делаешь?», «мальчик, ты чей?», «поворачивай назад, детям одним сюда нельзя». А когда ты с кем-то из взрослых – так другие взрослые нас, можно сказать, вообще не замечают… Доходим до площадки, встаём, ждём, когда турболифт приедет. Профессор Шнайдер и говорит:
– Чудесный образец, просто замечательный. Но пора мне на пусковую, друзья мои.
Сенька мне снова подмигивает. Я и спрашиваю:
– Хорошо, профессор. А тогда вот про этот образец что Вы скажете?
ebooksa