— Похвально, что в любом. — Улыбаться этого Евгения и новая женитьба не научила. — Я не просто так просил вас вернуться в Мидантию. Вы мне нужны здесь. И… вашему другу (я не ошибаюсь — другу?) Анри Тенмару — тоже. Нужны рядом с Патриархом.
— Простите, Ваше Величество, но я осмелюсь спросить: зачем? Рядом с Его Святейшеством достаточно грамотных церковников. И куда более родовитых, чем я. А меня не знает ни Патриарх, ни вы.
— Вы — друг Октавиана, это уже много. И вы — михаилит. Кроме того, вы уже знаете, как выглядит наш враг. Иннокентий, я буду не по-мидантийски откровенен.
Бойся откровенных правителей. Но еще больше — лживых.
Впрочем, Евгений честно влепил михаилиту «смерть» на четырнадцатом ходу. Забавно, что как раз «кардиналом». А больше половины фигур еще и в игру не вступили.
Вот тебе тут кто-то и «не самый паршивый».
— Вы знаете, что нынешний Патриарх — немолод и нездоров. Также вам известно, что вопросы выбора Главы Церкви негласно решает императорский престол Мидантии. Я хочу, чтобы после смерти Патриарха его место заняли вы.
3
Заснуть после столь откровенного разговора с новым императором удалось не сразу. Хоть завтра в долгий путь и с раннего утра.
Бояться Иннокентий в любом случае не должен. Вернуться в злую мачеху-Мидантию — его личный выбор. Ничего бы изгнанному кардиналу Евгений не сделал дурного — тот, что император. Он принял бы беглых квиринцев и пропустил в Аравинт эвитанскую армию Тенмара в любом случае. Достаточно для этого умен. И если не порядочен, так хоть расчетлив.
Жаль, сразу Иннокентий этого не понял. То ли плохо научился «читать в сердцах людских», то ли просто новый правитель Мидантии так плохо читаем. Или вообще и то, и другое. А кое-кто тут слишком привык к более простым эвитанцам. И к прямолинейным михаилитам.
А в глубоко скрытом сердце юной императрицы Юлианы не прочесть пока вообще ничего. Зачем Евгений взял ее с собой? Настолько не доверяет или наоборот? Пылкая страсть исключена. Такие, как новый правитель, после двадцати альковными интересами уже не руководствуются. Разделяют одно и другое достаточно четко. И жестко.
Никогда бы не подумал, что так трудно будет вновь влезать в отвычную мидантийскую шкуру.
И зачем Октавиан Барс взял с собой Гизелу? Яростную красавицу Гизелу, мать его двоих детей.
Ее тоже сильно изменили годы. А еще — замужество и материнство. Отчаянная девочка выросла в истинную подругу Главы Дома. Беспощадную тигрицу и заботливую мать.